Черные хирурги

Пренебрежение в голосе и странное обращение на «ты» всегда корректного длинного сказало Гурову многое. Его сейчас в самом деле считали пьяным, поэтому Саенко и не заботился об интонациях. А чего он тут торчит? Ждет своего рыжего друга? Конечно. И уверен, что рыжий сильно пьян, и дворник тоже. Знал, что напьются? В свете последних событий и намеков все это походило на последнюю проверку: не сболтнет ли чего дворник лишнего, не задаст ли странного вопроса… Только вот не особо восприимчивый к алкоголю Гуров не опьянел до такой степени, на какую рассчитывали эти двое. То, что они сейчас с Казанцевым пили, было не водкой; вернее, не совсем водкой. Явно крепче и явно с какой-то добавкой. Что за зелье они намешали, что с ног сбивает ста граммами?

Гуров уложил на заднее сиденье «Ауди» рыжего, помахал рукой и нетвердой походкой отправился за ворота ждать вышедшее по его заказу такси. Голова начинала кружиться невероятно.

* * *

«Как там говорили в студенческие годы? – постарался вспомнить Гуров. – Головка бо-бо, денежки тю-тю, во рту ка-ка?» Мужественно собравшись на работу, сыщик добрался до Реабилитационного центра на маршрутке и так же мужественно принялся за уборку территории. В голове гудело, в районе затылка как будто забили чугунный гвоздь; пот хлестал из каждой поры, как из пожарного шланга.

Машина Казанцева так и простояла всю ночь во дворе. Гуров попытался подумать о вчерашнем, но воспоминания о выпитом сразу накатывались тошнотой. Пришлось думать о холодной воде, птичках; лучше даже о морозной зиме, о метелях.

– Андреич! – позвал знакомый голос. – Иди-ка сюда.

Гуров обернулся. Казанцев был бледен, отчего рыжие волосы казались еще ярче. Положив инструмент рядом с тачкой, дворник двинулся к начальству.

– Пойдем полечимся, – хмуро буркнул Казанцев и, не оборачиваясь, пошел к себе.

Гуров хотел было возразить, что не привык похмеляться, но передумал.

В коридоре первого этажа было прохладно. От этой прохлады в голове сразу стало легче. Казанцев завел дворника к себе, велел садиться и полез в стол. Порывшись, извлек бумажный пакетик, развернул и положил перед вчерашним собутыльником.

– На. Две штуки, и запей водой, – хмуро кивнул он головой на таблетки.

– А это что?

– Пей давай. Сейчас все как рукой снимает.

Гуров подчинился. Налив из пластиковой бутылки воды, стоявшей на столе среди остатков вчерашнего гулянья, он положил на язык две таблетки и запил.

– Ты вот что, Андреич, – потер лоб руками Казанцев. – Разговор вчерашний помнишь?

– В смысле «забудь»? – с иронией спросил Гуров.

– Что? – свел брови с мученическим видом рыжий. – А, нет! Почему «забудь»? Как раз все в силе. Сейчас отправляйся домой, отлежись, приведи себя в порядок. А завтра утром в девять как штык у меня. Оденься поприличнее. Теперь у тебя работа будет чистая.

– А конкретнее?

– Завтра конкретнее и поговорим, – почти простонал Казанцев. – Права не забудь.

Гуров не стал больше мучить страдающего человека расспросами. Выйдя на улицу, представил, как сейчас будет давиться в общественном транспорте, и решил идти пешком. Минут тридцать, но зато по свежему воздуху – если держаться под деревьями, а не идти по самому солнцепеку.

Если утром Гуров просто обильно потел, то после таблеток Казанцева вода из него хлынула так обильно, что мокрыми стали даже трусы. «Значит, дослужился я до повышения, – думал Гуров, поминутно вытирая лоб и глаза, которые заливал пот. – Интересно, что они собираются мне доверить?» Если и дела исключительно завхоза, то будет возможность общаться с большим числом людей. Это уже доступ к информации. Тут уже можно что-то спланировать. Нужна цепочка. Точнее, кончик цепочки, за который можно ухватиться. Таким кончиком может быть, например, факт вывоза вырезанных внутренних органов. Какая машина, каким маршрутом, кто повез. Потом куда, кому. И так далее, и так далее. Главное, чтобы он не был привязан ко двору, как раньше. У завхоза, например, всегда есть дела за пределами Реабилитационного центра.

Гуров пришел домой и с небольшим перерывом выпил три большие кружки горячего крепкого чая с лимоном. Затем быстро собрал вещи и отправился в соседнюю баню, где была хорошая парная. Три часа он отпаривался, выходил отдышаться и снова шел в парную. Когда наконец до скрипа кожи чистый и похудевший килограмма на три Гуров отправился домой, самочувствие его было почти уже нормальным. Теперь ему зверски хотелось есть, а потом завалиться на диван и проспать весь день. Потом встать, поесть и снова завалиться…

* * *

Ровно в девять ноль-ноль Гуров постучался в дверь кабинета Казанцева. Рыжий сидел свежий и бодрый и, что-то мурлыкая себе под нос, лихо подписывал бумаги. Увидев Гурова, кивнул на стул:

– Садись, Андреич, я сейчас.

Наконец с бумагами было покончено. Казанцев сложил стопку, хотел было встать, но, глянув на часы, передумал.

– Времени у нас мало, поэтому сразу к делу. Предлагаю тебе работу офицера для особых поручений. Вопросов не задавать, делать все четко и по инструкции. Права взял?