Черные хирурги

– Мы поглядели, – подал сбоку голос Казанцев. – И все уже уложили.

– Вот, возьми, – достал Саенко из нагрудного кармана удостоверение в красной обложке. – В дороге пригодится. Шибко не козыряй; главное, досмотра машины избежать, а то препараты загубят.

Гуров взял протянутое ему удостоверение с тисненной золотом на обложке надписью «Главное управление внутренних дел по Саратовской области», присвистнул и раскрыл. Внутри красовалась его фотография, одетая с помощью фотошопа в милицейскую форму. Он был в должности заместителя начальника управления уголовного розыска и находился в звании подполковника. Ну вот, в должности понизили, подумал Гуров.

Из кабинета главврача сыщика вывели как под конвоем. Саенко и Казанцев шли по бокам, а в дверных проемах – спереди и сзади. Можно, конечно, проверить их намерения и потребовать срочного визита в туалет, только зачем будить подозрительность?

Вот, значит, куда периодически пропадают Саенко и Казанцев… Не всегда отправку органов осуществляют самолетом или поездом. И вот зачем им нужен был еще один надежный человек. Значит, не управляются они вдвоем. Сыщик мог бы ощутить гордость от такого доверия, которое он умудрился заслужить в столь короткий срок. Мог бы, если бы не грязь и мерзость того дела, которым заняты его боссы. Теперь он вышел на канал, ведущий из Саратова дальше, непосредственно к заказчикам, посредникам и наверняка главным организаторам этого черного бизнеса.

Ставить маячки на контейнеры с органами, которые Гуров возил в аэропорт и на железнодорожный вокзал, возможности не было. Сыщик к ним даже ни разу не прикоснулся. Но сообщить в Москву об отправке он все же смог. Там оперативники, не зная точно рейса, наверняка устроят грамотное наблюдение за всеми подходящими рейсами из Саратова. Будет и видеозапись. И если Гуров дополнительно даст ниточки, которые ведут к кому-то конкретно и куда-то конкретно, то идентифицировать личности тех, кто появлялся около саратовского поезда или самолета, не составит труда. А дальше – раскрутка по связям. Рутина, конечно, огромный кропотливый труд. Но в этом и есть вся суть работы уголовного розыска, именно в таком труде. А погони и перестрелки – это возможный, но необязательный финал. Скорее, даже нежелательный финал.

В художественных фильмах с упоением смакуют сцены, когда главный герой устраивает гонки по городу на машине. С визгом тормозов, выездом на пешеходные тротуары, проезд на бешеной скорости сквозь арки домов. И обязательно стрельба. И это в многомиллионном городе, на перегруженных транспортом и забитых пешеходами улицах! На самом деле такие сцены – показатель не профессионализма сыщика, а как раз его никчемности. За такие «подвиги» снимают погоны и гонят из органов, потому что угроза жизни ни в чем не повинных граждан колоссальная. Гуров даже помнил приказы по городу, которыми запрещалось открыто преследовать преступников и нарушителей в черте города. Для того и разрабатывались все возможные планы перехватов. Помнил Гуров и приказы, которые одно время запрещали выдачу оружия милиционерам патрульно-постовой службы, несущим службу именно в многолюдных местах, местах большого скопления людей, чтобы не провоцировать стрельбу.

Казанцев всю дорогу поглядывал на Гурова, а часа через два предложил остановиться и перекусить. В кафе сидели молча. В душном помещении после кондиционированного воздуха машины не хотелось разговаривать. Да и есть особенно не хотелось. Правда, пока не принесли душистую, хорошо прожаренную свининку и холодный сок. Наверняка Казанцев уже изучил все точки на трассе до Москвы, где прилично готовили. Выпив напоследок по чашке крепкого кофе, снова двинулись в путь. На этот раз за руль без разговоров сел сам рыжий.

Гуров оценил мастерство Казанцева как водителя. Тот не создавал аварийных ситуаций, не подрезал никого и не выскакивал на подъемах в лоб встречным машинам. Тем не менее ему удавалось держать среднюю скорость не ниже девяноста километров в час. Проехали еще три часа, потом еще два, а рыжий все не склонялся к тому, чтобы пустить за руль своего напарника. А Гурову очень хотелось сесть за руль самому. Не потому, что он любил управлять автомобилем или не доверял Казанцеву как водителю. Причина была совсем другая.

Состояние у Льва было двоякое. С одной стороны, ему удалось довести свою оперативную разработку до крайне важной фазы, да еще и самому участвовать в ней. Ведь он мог кататься по Саратову годами – и так и не узнать, кто и когда повезет органы в Москву вот таким способом. Это ведь верный шанс узнать, кто и где будет получать груз, а дальше дело техники. На этом можно практически ставить точку, если бы не одно «но». Если это не последняя и самая важная проверка. А если в багажнике ничего нет, если это холостой пробег, если в Гурове кто-то еще сомневается?