Черные колокола

Начальник штаба поднял над головой автомат, заорал:

— Венгры!

Жужанна раскинула руки в дверном проеме.

— Стой! Назад!

Люди Киша замерли перед худенькой, бледнолицей, черноволосой девушкой. Самый захудалый «гвардеец» мог отбросить ее, а она стоит, думает, что сильная, недоступная пулям.

Все смотрят на нее беззлобно, с удивлением и улыбаются. И сам атаман не рассердился.

— Отставить атаку, ребята!

Кровь медленно возвращалась к щекам Жужанны.

— Я опять пошутила… на этот раз, кажется, удачно.

— Вполне удачно, — согласился Киш. — Вы мне нравитесь, Жужа.

— Я сама себе нравлюсь. Впервые в жизни. — Она подошла к брату, насмешливо спросила: — Ну, а тебе я нравлюсь?

— Не сходи с ума, Жужа!

— Так! Значит, ты хочешь оставаться при своем уме. Ну что ж! У тебя ума палата. Профессорская!

Ласло Киш взял бутылку и налил чуть ли не полный фужер коньяку.

— Выпей, девочка! В таких случаях это лучшее лекарство. Клин клином вышибают.

Дьюла был уверен, что она откажется. Нет, с радостью схватила бокал и выпила до дна.

Мгновение спустя она засмеялась, потом заплакала. Дьюла увел ее.

— Наперченная девка! — Стефан поцокал языком, сощурился.

Киш поцеловал кончики своих коротеньких пальцев.

— Графиня!

— Маркграфиня! — подхватил Иштван.

— Атаман-девка! — продолжал другой житель Ваца.

Ямпец пренебрежительно махнул рукой на дверь, за которой скрылась Жужанна.

— Ничего особенного. Пресна! Не объезжена. Такие теперь не котируются.

Взревели танковые моторы. Загремели гусеницы. «Национал-гвардейцы» опять кинулись к окнам. Ямпец с сожалением вздохнул:

— Упустили! Если вернутся в Будапешт, не сносить нам революционных голов.

— Не вернутся! — Стефан поправил на ремне сумку с гранатами.

Ласло Киш навалился на подоконник узенькой впалой грудью, болтал ногами, смотрел вниз и посмеивался.

— Сегодня — Будапешт, завтра — Варшава, послезавтра — Бухарест, потом какая-нибудь Тирана! «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма»! Ха-ха, хо-хо!

Стефан просунул бронебойное ружье в рваную кирпичную дыру.

— Байтарш, разрешите почесать спину этому призраку крупнокалиберной струей?

— А что скажет Большой Имре?

— Надь только усмехнется в свои кайзеровские усы и скажет: «Молодцы, национальные гвардейцы, правильно меня поняли!»

Стефан делает вид, что целится в головной танк, нажимает на спусковое устройство, но ружье не стреляет. Не заряжено оно.

Из своей комнаты выглянула Каталин.

— Где твой кавалер, старушка?

— Не ори! Зачем он тебе?

— Бронебойка испортилась. Рука оружейного мастера требуется.

— Спит рука мастера.

— Самое подходящее время для спанья! Разбуди!

— В такое время только и спать. Сон выключает совесть на холостой ход.

— Совесть? А что это такое? Съедобное или напиток?

— Марсианин ты!

Стефан искренне хохочет. — Почему марсианин?

— Уйди с моих глаз, выродок при галстуке!

— Ну, ты, старуха, замолчи, а не то… — Стефан потянулся к пистолету.

Дьюла перехватил руку начальника штаба.

— Выдерну с корнем, если еще раз замахнешься на мою мать. Слышишь?

Стефан молчит. Киш вытаскивает из кобуры кольт и его дулом поднимает подбородок Стефана.

— Слышишь? С тобой разговаривает член Национального революционного совета профессор Хорват. Отвечай!

— Слышу. Пардон!

Ласло повелительным взмахом руки прогнал от себя начальника штаба, обнял друга и уединился с ним в его кабинете.

— Извини, Дьюла. Думаешь, я ничего не вижу? Издержки революции. Ты должен понять.

— Не понимаю. Не могу понять. Не хочу. Не верю, что можно понять все это. Мы не этого хотели, что вы творите. Это… это…

— Ну, изрекай! Интересно.

— Это попахивает контрреволюцией.

— Ого! Революционер отрекается от революции. Красно-бело-зеленый венгр становится стопроцентным красным. Русские так называют нас, и ты!.. Благодарю, профессор. Не ожидал… Хорошо, что тебя не слышат мои гвардейцы. Смотри не проговорись, на тот свет отправишься.

— Не пугай. Вот что, Ласло! Завтра я пойду в Комитет революционной интеллигенции, в парламент, к Имре Надю, все расскажу. Я не считаю себя членом твоего совета.

— Согласен! Иди к Имре Надю, к своим революционным интеллигентам, иди хоть к черту на рога, рассказывай, жалуйся, а мы будем делать свое дело. Вот так. Договорились!

Киш легко, без всякого сожаления оттолкнул друга. Он уже порядочно надоел ему. Путается в ногах. Пора разлучиться. Не нужен ему этот профессор и как декорация. Можно действовать в открытую. Поддержка со всех сторон обеспечена. Теперь Карой Рожа не единственный друг Мальчика. Есть друзья и на площади Ференца Деака, в главном полицейском управлении, и на площади Рузвельта, среди руководителей министерства внутренних дел, и в штабе командующего «национальной гвардией» Бела Кираи, и в обновленном министерстве обороны Имре Надя, и в парламенте. Всюду поддержат Ласло Киша, борца за свободу, будущего министра. Да, на меньшее он не согласится. Йожеф Дудаш станет министром иностранных дел, а Ласло Киш — министром внутренних дел.

Бывший радиотехник вышел в «Колизей». «Национал-гвардейцы» проводили последний советский танк и сели за стол. Ямпец поднял пузатую бутылку с абрикосовой палинкой.