Черные крылья Ктулху — 2

— О, мыши, они гораздо приятнее на вкус, когда пойманы за миг до спасения! И еще птички — они, кажется, счастливы умереть в моих когтях. Их глаза как самоцветы… Свет меркнет… Самоцветы проваливаются в вечность… сливаются там со звездами… Я едва ли способен думать, но за меня думает мое тело, когда я брожу в ночи. Неслышно плыву через глубокие тени… Другие коты и кошки — большую часть времени я избегаю их. Если я испытываю потребность в общении, я иду в дом… в этот дом!.. Через заднюю дверь… меня запускает внутрь девочка… Я знаю, что означает девочка, что означают люди, я хорошо это помню. Знаю, что в доме еда и уют. Я трусь спиной о ноги девочки, забираюсь к ней на колени. Здесь я позволяю себе расслабиться. Девочка просто обожает мои золотистые глаза. Она рассказывает матери и отцу Данну, который пришел с визитом, что кот понимает все, что она говорит. Она командует: иди за мной! И кот идет за ней. Она сообщает взрослым: «Я так думаю, он понимает, что я говорю вот прямо сейчас! Он не похож на других котов…»

Федор в задумчивости покачал головой. Сеанс проходил не так, как он планировал. Под воздействием этого препарата Роман не должен был быть способен к фантазиям. По своему составу препарат близок пентоталу натрия, «сыворотке правды», однако действует еще более эффективно. Он слой за слоем вскрывает воспоминания человека, истинные воспоминания… Но воспоминание Романа о том, как он был котом… Возможно, он вспомнил какой-то эпизод из детства, в котором воображал себя котом?

— Как… — Завороженный происходящим, Федор откашлялся, сердце его громко стучало в груди. — Как далеко простираются ваши воспоминания? До того, как вы были котом, до белой комнаты?

Роман негромко застонал: