Черные крылья печали

– Нет, – Ангелика опустила низ одеяла себе на плечи, встала на колени и посмотрела по сторонам.

До ее ушей донеслось то ли шипение, то ли шепот Стивена. Ангелика не разобрала его слова, поэтому быстро забыла о Стивене и продолжила разглядывать океан. Похоже, акула действительно уплыла. Шуму оказалось больше, чем самой акулы. Хотя Ангелика и не знала ничего о размерах акулы, она все равно решила, что акуле оказали значительно большее внимание, чем та заслуживала.

Взгляд влево, в сторону носа лодки. Взгляд вправо, на корму. Взгляд прямо. Ничего и никого. Только небольшие волны перекатываются по поверхности океана.

Ангелика собралась, было, вернуться под навес, но краем глаза уловила движение в воде со стороны кормы. Повернула голову и увидела, как из-за лодки, метрах в трех от той появился длинный темно-серый треугольник плавника. За ним будто тень за человеком устремился не менее длинный хвостовой плавник.

Ангелика вздрогнула. При виде этого монстра, неспешно кружившего вокруг лодки, ее храбрость улетучилась. В какой-то момент она увидела, как акулья голова с длинным заостренным рылом и зубами – о боже, что это были за зубы! – поднялась над водой. Акула будто решила осмотреться, прежде чем плыть дальше. Ангелика почувствовала, как сильно задрожало ее тело. Каким огромным было это чудовище! А каким страшным!

Ангелика бросилась назад под одеяло, упала на днище лодки рядом с синьорой Полетте и поджала ноги. Крупная дрожь начала бить ее тело. Перед глазами стоял образ чудовища. Плотное тело, голова конической формы, маленькие черные поросячьи глазки, изогнутый рот, будто в ехидной улыбке, полный крупных треугольных зубов. Это была совершенная машина для убийства, и эта машина находилась рядом с лодкой.

Ангелике хотелось кричать, вопить, рвать визгом этот жестокий мир на части, рвать до тех пор, пока тот не выдержит и не расколется на части, не канет в бездну вместе с той тварью, что кружит вокруг лодки, где им и самое место. Но страх парализовал ее горло, и если оно и могло что-либо издать в эти минуты, так только тихий писк, такой, какой издает мышь за мгновение до нападения кошки, если успевает, конечно. Возможно, и у нее от страха горло сводит судорога, и ей только и остается, что смотреть на приближение смерти, выпучив глаза и раскрыв пасть от ужаса.

– Чего ты тянешь? Или напади уже и покончи с этим ужасом или уберись и больше никогда не возвращайся.

Теперь Ангелике лодка не казалась надежным убежищем. Разве может хоть что-нибудь устоять перед этой махиной с ужасными, острющими как лезвия бритвы и созданными специально для разрывания тела жертвы зубами.

– O my god![107] – Ангелика услышала восклицание Стивена.

Тот стоял на коленях и смотрел куда-то в сторону, но не на акулу, как увидела Ангелика. Акула была рядом, а вот Стивен смотрел вдаль.

– I see other sha… Dolphins?[108] – Стивен сощурил глаза.

Алессандро отпустил синьора Дорети, выпрямился и проследил за взглядом Стивена.

– Это не акулы. Они плывут иначе. Как дельфины и у них…

Глаза Ангелики распахнулись, когда она увидела, как над кормой из воды показалась акулья голова, серая сверху и белая снизу.

– Бог ты мой! – воскликнула синьора Полетте.

Послышался хлопок, когда зубы акулы вонзились в баллон на корме, после чего воздух наполнился сильным шипением, которое смолкло так же быстро, как и возникло. Раздался плеск, когда акула ушла под воду.

Едва акула скрылась под водой, Алессандро бросился к корме.

– Этого только не хватало. Она прокусила баллон.

– Мы, что, тонем? – ужаснулась Эбигейл.

– Нет. Не похоже. Как я понимаю, баллоны состоят из нескольких секций. Если прорвется одна, другие смогут удержать лодку на плаву. Я осмотрю повреждения позже, когда эта тварь уберется, если она когда-нибудь уберется. Она отплыла от лодки, но уплывать явно не собирается.

– Ocra! This is ocra![109] – воскликнул Стивен, которого даже повреждение лодки не смогло отвлечь от парочки черно-белых существ, двигавшихся по направлению к лодке.

– Ocra, – Эбигейл задумалась. – Косатка. Я слышала, косатку называют китом-убийцей.

– Боже правый, что за день выдался, – запричитала синьора Полетте. – То акула-убийца, то кит-убийца. Прям нашествие убийц какое-то.

– Hey! Look! Look![110] – закричал Стивен, показывая в сторону.

Судя по тону голоса, Стивен совершенно не казался испуганным как минуту назад, наоборот, в его голосе послышались нотки удивления, азарта, увлеченности. Все что угодно, но только не страха.