Черные крылья печали

Она проснулась от крика: "Птица!". Сон трусливым зайцем устремился прочь, оставляя после себя лишь послевкусие из сковывающей члены расслабленности и легкой растерянности. Девушка потянулась. Просыпаться совершенно не хотелось, не хотелось возвращаться к реальности, суровой и жестокой. Особенно после такого сна. Ей снился Леопольдо. Они вместе гуляют по улочкам какого-то маленького городка. Возможно, Ареццо. Большего Ангелика сказать не могла, так как местность, где они находились с Леопольдо, она запомнила плохо, а вот самого Леопольдо… Нет. Его она бы ни с кем не спутала. Как жалко, что сон ушел. Она хотела бы остаться в этом сне навсегда, это было бы лучше, чем испепеляющее солнце, бескрайний пустынный океан и жажда, которые ее ждали в настоящем. Нет. Просыпаться она не хотела, только как вернуть сон, когда его уже и след простыл?

Ангелика услышала шорохи и взволнованные голоса. Девушка открыла глаза. Синьора Полетте, Эбигейл и Стивен направились в центр лодки, где стоял Алессандро и смотрел куда-то за борт. Под навесом остались только Ангелика, спящий синьор Дорети, Винченцо и Кирк. Последние двое лишь повернули головы в сторону остальных, но, не увидев для себя ничего такого, ради чего стоило бы подниматься, вновь положили головы на одеяла и продолжили спать.

Заинтригованная, Ангелика поднялась на ноги, но тут же снова опустилась на одеяло, почувствовав головокружение и легкое подташнивание. Достала сосуд с водой, отвинтила крышку и приставила горлышко к губам, влила чуть воды в рот, подержала немного и проглотила. Какой же вкусной может быть вода. Сейчас она казалась Ангелике лучшим из напитков. Как бы она хотела, чтобы этого напитка у нее было много, намного больше, чем сейчас, тогда бы ей не пришлось экономить каждую каплю. И тогда она не была бы такой вялой и немощной, будто старуха, доживающая свой век. А ей-то всего двадцать пять лет. Ангелика прогнала грустные мысли и влила в себя еще чуть воды. Хотела бы выпить всю, да только страх остаться совсем без воды пугал нещадно. Без воды, да на таком солнцепеке. Нет. Смерть от обезвоживания организма – не самая лучшая смерть.

Ангелика завинтила крышку и вернула сосуд под одеяло, затем поднялась и, пошатываясь, вышла из-под навеса. Оказавшись на солнце, девушка захотела вернуться назад на свое место, но передумала. Под навесом было не лучше, жарко, а еще душно. Здесь воздух хоть и прогретый, но свежий, солоноватый, а вот воздуху в их убежище явно не хватало свежести и это несмотря на то, что они часто проветривали навес.

– Что случилось? – спросила Ангелика, приблизившись к остальным.

– Алессандро увидел птицу. Стивен говорит, что это буревестник, – ответила Эбигейл и показала в сторону. – Вон, смотри.

Ангелика посмотрела в указанном направлении и увидела метрах в десяти от лодки сидевшую на поверхности океана птицу. Птица была небольшой и была похожа на чайку, но в отличие от последней имела темно-коричневое оперение.

До чего же было странно Ангелике видеть здесь эту птицу. Даже радостно. Пустошь вокруг, а на тебе. Откуда-то прилетела эта птичка, села на воду и смотрит на них с неменьшим удивлением, чем они на нее. Будто весточка с земли. С земли! Ангелику осенило.

– Если птица здесь, значит, рядом должна быть земля.

– Мы тоже так поначалу подумали, милая, – сказала синьора Полетте. – Обрадовались. Но Стивен говорит, что эта птица может удаляться от земли на тысячи километров.

– Как жалко, – вырвалось у Ангелики.

Девушка все смотрела на птицу, приставив руку к глазам, пока от бликов на воде не заболели глаза, она отвернулась, хотела, было, вернуться под навес, но услышала вскрик Стивена. Стивен стоял рядом с Алессандро с повязкой на глазах (должно быть Алессандро постарался, еще бы шляпу на голову с длинными полями и перед глазами был бы самый настоящий Зорро, точнее, его океанская разновидность – в длинных трусах-шортах и бандане, сделанной из рубашки) и смотрел в сторону от буревестника.

Ангелика почувствовала, как зачастило у нее сердце – к птице, беспечно сидевшей на волнах, плыла акула, одна из тех двух длиннокрылых, которые все никак не желали распрощаться с лодкой.

– Акула съест ее, – ужаснулась Ангелика.

– Бедняга, – вторила ей Эбигейл. – Кыш! Кыш! – Эбигейл замахала руками, желая прогнать птицу, но с таким же успехом можно было напугать акулу. Птица продолжала сидеть на воде, то ли грелась на солнце, то ли отдыхала от тяжелого перелета. Тогда Эбигейл схватила валявшееся рядом одеяло, бросила его на горячий резиновый борт, опустилась коленями сверху и принялась брызгать водой на птицу. Конечно же, брызги до птицы не долетали, тем не менее, они заставили ее пошевелиться. Птица сунула голову в воду, вытащила и отряхнулась. Вот и все.

– Shit[129], – выругалась Эбигейл, снова зачерпнула рукой воду, но Стивен предупредил ее дальнейшие действия, схватив за загорелое плечо, мотнул головой и показал на акулу – вторую, первая ушла под воду, по всей видимости, решив напасть на буревестника из-под воды.