Черные крылья печали

Внезапно Леопольдо услышал, как в замочной скважине входной двери клацнул ключ. Услышала это и синьора Моретти, так как оторвала голову от коленей, вытерла рукавом халата слезы и устремила взгляд в сторону выхода из залы. В комнате поселилась тишина, то и дело прерываемая тихим шелестом дождя на улице.

Входная дверь скрипнула. Синьора Моретти встала и прошла в прихожую. Леопольдо последовал за ней. В прихожей они увидели Антонио Моретти.

– Здравствуйте, синьор Моретти, – поздоровался Леопольдо с отцом Ангелики, протянул руку.

– Привет, Леопольдо, – синьор Моретти пожал руку Леопольдо, затем провел рукой по мокрым волосам, взглянул на мокрую ладонь. – Чертов дождь. Все испортил.

– Антонио, ты почему так рано? – спросила синьора Моретти мужа.

– Света, а ты посмотри на улицу. На улице дождь льет, да такой сильный, будто небо прохудилось. Что за погода? Так все хорошо начиналось и так все плохо закончилось, – сказал синьор Моретти, но тут заметил слезы на глазах жены и встревожился. – Дорогая, что случилось? Ты почему плачешь?

– Я пойду, синьора Моретти, – поспешил сказать Леопольдо, но тут же добавил. – Если вы не против.

– Ты даже ничего не поел.

– Спасибо, но я не голоден.

– Тогда, конечно, милый, иди. Сообщи мне, если узнаешь что-нибудь новое.

– Обязательно, синьора Моретти. Как узнаю, сразу позвоню. Леопольдо обулся, попрощался и вышел из квартиры.

Несколько часов спустя Леопольдо сидел в пиццерии на Виа Джованни Баттиста Кассинис и смотрел, как за окном стучит по асфальту дождь, как дождевые капли шлепают по озерцам луж, взрываются маленькими бомбочками, пускают круги по воде. Время от времени взгляд устремлялся к серому как волчья шкура небу, шнырял среди упитанных как овечки туч, раненной птицей падал вниз, чтобы через мгновение снова взлететь вверх, туда, где время от времени сверкали молнии, и гремел гром.

На душе было тоскливо, если не сказать больше. Мир обрушился, и теперь, куда ни глянь, одни руины высятся, а над ними с противным карканьем носятся во́роны, будто похоронные песни поют. Серость асфальта под ногами, серость неба над головой, серость души. С таким набором оставалось или броситься под машину или с крыши ближайшего здания, желательно высокого, чтобы уж наверняка было.

Леопольдо мысленно перенесся в прошлое. В который раз. Последние полчаса он только то и делал, что тревожил воспоминания. Ангелика не выходила из головы. Да и сердце не спешила покидать. Но он и не хотел этого. Хотел только, чтобы боль не была такой острой. За последние дни он устал ее чувствовать. Хотел бы отдохнуть от нее, хотя бы чуть, да только у боли, казалось, на него были свои планы. Как и у прошлого. Только вот будущее было к нему безразлично, не тревожило его ни мечтами, ни планами. Может, из-за того, что будущего у него больше не было. Умерло окончательно, стоило ему узнать о прекращении поисков спасательной лодки. Было бы лучше, если бы он не включал телевизор. Жить в неведении, но с надеждой все же легче, чем жить в неведении, но без надежды. Казалось бы, да только боль не обращает внимания на надежду. Она вообще ни на что не обращает внимания. Эгоистична по своей сути, жестока и слишком требовательна к человеческому сердцу, особенно к сердцу, в котором поселилась любовь.

Леопольдо отвернулся от окна, взял со стола стакан с яблочным соком, отпил, вернул стакан на место и снова побежал взглядом по улице. Если бы можно было заглушить боль соком, он бы пил его литрами, даже морковный, который возненавидел еще в детстве. Многое он готов был бы полюбить, если бы… Впрочем, это уже было.

Леопольдо перевернул ладони тыльной стороной от себя и взглянул на них с таким видом, будто пытался понять, правду ли говорят те, кто утверждает что "все в твоих руках". Похоже, врут. Даже не смог удержать девушку вот этими самими руками.

– А вот и я, – услышал он знакомый голос.

Леопольдо поднял голову и увидел Марину. Та стояла возле столика в коротком кофейного цвета платье с прозрачной черной сеточкой чуть выше груди. В руках девушка держала сумочку и сложенный мокрый зонтик. На губах играла улыбка. Тени на глазах делали их еще выразительнее, сосредотачивая на себе взгляды окружающих.

– Можно присесть? – Марина указала рукой на свободный стул за столиком рядом с Леопольдо.

– Да, конечно, – Леопольдо поднялся и отодвинул стул, чтобы девушка смогла на него сесть, затем вернулся на свой стул. – Великолепно выглядишь.

– Спасибо, – улыбнулась девушка, повесила зонтик за ремешок на спинку соседнего стула, рядом положила сумочку. – А вот ты неважно выглядишь. Извини за откровенность. Ты когда последний раз нормально спал?

– Не помню. Сама понимаешь, сейчас мне не до сна.

– Понимаю, только вот себя беречь также не помешает. Есть новости?

– Есть, но лучше бы их не было. Эти сволочи прекратили искать спасательную лодку. Просто взяли и вычеркнули людей из жизни. А если Ангелика в той лодке? Как они могли так поступить?