Черные крылья

Мы поехали на север вдоль ущелья. Ненн больше не замечала пятнышек вдалеке. Может, она видела дульчера или тварей-насекомых, вроде тех, что я прибил прошлой ночью, но разросшихся до размера коня. В Мороке были твари, заслужившие себе имена, вроде дульчеров и сквемов, но множество других, виденных людьми всего раз или два, остались безымянными. К примеру, Кими Хольст, состоявший в должности капитана «Черных крыльев» в Валенграде до меня, рассказал, что однажды видел покрытого глазами человека двенадцати футов ростом, который просто орал и бежал, падал, вставал, и снова орал. Кими он не показался опасным, но действовал на нервы. Несчастному гиганту позволили убежать, вопя от неведомого ужаса. Думаю, я бы его прикончил. Все в Мороке раньше было чем-то другим, как и драджи. Их сделали из людей. Многие драджи и выглядят совсем как люди. Когда магия вгрызается в человека, удалить ее непросто. Она увечит и сводит с ума. Пораженных здешней магией милосерднее просто отправить в преисподнюю. Правда, Кими был обычно налит дерьмом по уши, и, возможно, он гиганта выдумал, как и многое другое. Морок отобрал у капитана обе ноги.

Я усилием воли отбросил дурные воспоминания и попытался сосредоточиться на дороге. Мы нашли спуск, затем шли милю по дну ущелья до узкой полки, выводящей наверх. Мы вели лошадей в поводу. Впереди я увидел призраков. В Мороке случаются и они. Красивая молодая женщина из знатной семьи с парой чудесных детишек на руках. Она хохотала, швыряя детей в пропасть, а затем прыгнула сама. Я давно узнал, что эти призраки на самом деле вовсе не призраки. Магия Морока лезет в разум, выуживает самое яркое и страшное, вытаскивает на свет и корежит, извращает, превращает в жуткий спектакль. Ведь она не может знать, как было на самом деле. Ведь я не видел, как умерли моя жена и дети.

– Не мое, – заметила Ненн, глядя на кувыркающихся в воздухе призрачных детей.

– Очевидно, и не мое тоже, – отозвался Тнота.

Его призраки были темнокожими мужчинами. Он не питал интереса к бледнокожим женщинам и их отпрыскам.

– Это моя жена и дети, – сказал я.

– Вот дерьмо, – сказала Ненн. – Капитан, извини.

– Не твоя вина, – сказал я.

Погано на душе. Я сделал вид, что мне безразлично, но видеть такое всегда больно.

– И не твоя тоже, – сказал Тнота и по-дружески положил мне руку на плечо.

Я стряхнул ее.

– Ты прав, так что перестань смотреть на меня так, будто у меня только что издох любимый котенок. Поехали. Нам еще долго.

Хорошо бы хоть когда и самому поверить в свои слова. Бесчисленная ложь давно соткала вокруг нас плотную оболочку. Морок пытается обмануть нас – но мы с этим справляемся гораздо лучше него.

У меня защипало в глазах. Наверное, пыль. Тут она злая.

Снова ложь, ложь и ложь…

Глава 18

– Джиллинги, – сообщил Тнота.

Уже третий день в Мороке. Я ожидал их раньше. Мы миновали озеро, воняющее кислотой, с серебристой пленкой на поверхности. За нами пару миль тащился призрак деда Тноты, бормочущий на южном языке, полном щелканья и шипения. К счастью, ничего горше не случилось, пейзаж радовал привычной монотонностью: песчаные дюны да черные скалы.

– Ненавижу ублюдков, – выговорила Ненн.

Любой, шлявшийся в Морок, ненавидел джиллингов.

Мы ехали сквозь ущелье, когда эти твари вылезли из нор в скале. Красные, голые, безволосые, желтоглазые – они заковыляли к нам. Пузатая мелочь. Самые большие – двух футов ростом. На руках и ногах всего по два пальца, широких, с острым когтем.

– Господин, добрый вечер, желаете хорошо провести время? – спросил один комичным фальцетом.

Вот только двойной ряд остроконечных зубов отнюдь не располагал к смеху.

– Дороги – ни к черту, а правительству все равно, – подхватил второй.

– Господин, добрый вечер, желаете хорошо провести время? – повторил третий.

Их собралось много. Штук пятнадцать. Тревожно. Джиллинги трусливы и не станут атаковать того, кто их заметил издали. Но когда их много, они смелеют.

– Гребаные уроды, – определила Ненн.

Один подобрался слишком близко к ее лошади. Ненн пнула тварь древком алебарды, и джиллинг с визгом укатился прочь.

– Капитан, сколько фраз вы слышали от них? – спросил Тнота.

– Только пять, – ответил я, расчехляя алебарду.

Джиллинги пошли за нами, держась на безопасном расстоянии. Они не побеспокоят, пока мы не устроимся на ночлег. Желтая слизь на их зубах – сильное обезболивающее. Говорят, самая частая причина смерти в Мороке – когда джиллинги отъедают людям ноги во сне. А еще говорили, что Кими Хольст так и потерял свои.

– Я слышал «добрый вечер» и «дороги», – заметил Тнота. – Еще были «Он хороший парень, только не зли его» и «семьдесят три, семьдесят два».

Он нахмурился:

– Но вот не припомню других.