«Черные купола». Выстрел в прошлое

— И помните, Иоганн, сейчас, — Кранц особо подчеркнул это слово, — мне нужно знать только одно — где скрываются русские чекисты. Не пытайтесь их штурмовать, они могут снова уйти в лес. Для этого мы подготовим роту гауптмана Крамера, у них есть опыт взятия зданий и укреплений. Усилю ее огнеметчиками. Они будут находиться в полной боевой готовности и выступят вам на помощь по первому же сигналу. Одновременно я передам данные о местонахождении русских солдат в комендатуру. В конечном итоге — это не дело военной разведки. Гонять окруженцев должны подразделения охраны тыла. Вот пусть они и занимаются своими прямыми обязанностями. Заодно скуют боем этих русских, чтобы они не ударили вам в спину.

— А отчего бы не накрыть их лагерь авиацией? Мы могли бы обеспечить наводку…

— Увы, но полной гарантии уничтожения это не даст! Хотя, безусловно, мысль правильная, подумаю и над этим…

РАДИОГРАММА

Оперуполномоченному Особого отдела … стрелковой дивизии капитану Таврову.

С получением сего приказываю немедленно прибыть в Особый отдел армии. Все материалы, касающиеся выхода из вражеского тыла капитана Майбороды, доложить мне лично.

Начальник Особого отдела … армии полковник Ляхов.

— Товарищ полковник, прибыл капитан Тавров.

— Добро! Заберите эти документы и передайте их в канцелярию. А вот это дело — на доработку, мне непонятно, как Марков пришел к таким выводам. Пусть обоснует — и ко мне на доклад! Давайте сюда капитана.

Прикрыв за собою дверь, Тавров сделал несколько шагов вперед.

— Товарищ полковник, оперуполномоченный Особого отдела…

— Вольно, капитан! Присаживайся. Вот сюда, сбоку. Материалы привез?

— Так точно, — Тавров положил на стол тонкую папку.

— Так… — хозяин кабинета развязал завязки. — Посмотрим… что тут у нас. Рапорт твой, копия — ну, это я читал уже. Рапорт лейтенанта Никулина. Кто это такой? А, разведчик… Рапорт военврача… так… угу… Список вещей… Понятно! Сам что можешь сказать по этому поводу?

— На следующую ночь по моему приказу разведчики принесли с нейтральной полосы тела еще трех бойцов из числа сопровождавших капитана. Вот их документы. — Капитан выложил на стол несколько красноармейских книжек. — Более ничего интересного нами не обнаружено.

— Угу… ты разговаривал с Майбородой наедине. Какое впечатление сложилось лично у тебя?

— Он боялся не успеть. Потому так и торопился все мне рассказать. Мне показалось, что он… как бы это сказать… оглядывается.

— То есть?

— Ну… вроде как подсказывал ему кто-то… как вам это объяснить. Возможно, что он сам не был полностью уверен в некоторых вещах. Наверняка. У него были какие-то свои соображения по этому поводу. Я так понимаю, что они столкнулись с чем-то, что и сами понять не смогли.

— Интересно… — Полковник оторвал взгляд от документов и внимательно посмотрел на Таврова. — И кто же, по-твоему, мог ему подсказывать?

— Ну… я, возможно, неверно выразился, не подсказывал, конечно. Капитан изложил мне ту версию событий, которую ему было приказано передать руководству. Но кажется мне, что у него было и свое мнение по данному вопросу.

— Да… знать бы нам какое… Это все? Больше ничего не заметил?

— Нет, товарищ полковник. Больше ничего такого не заметил.

— Добро, капитан. Можешь быть свободным. О разговоре нашем никому ни слова…

Москва. Два дня спустя.

— Разрешите войти, товарищ комиссар?

— Входите, Игорь Николаевич, присаживайтесь! Давно вас жду!

— Прошу меня простить, но самолет совершал промежуточную посадку. Туман… Москва не принимала. Пришлось проторчать на том аэродроме около двух часов. Да и потом не сразу «добро» на вылет дали — немцы были в воздухе.

— Да, я уже в курсе ваших приключений. Ладно, проехали. Рассказывайте, что удалось выяснить по интересующему нас вопросу.

— В архивах моя группа ничего не нашла. Впрочем, это и неудивительно — их просто не успели целиком вывезти, поэтому вынуждены были уничтожить.

— Так!

— Нам удалось разыскать и опросить троих сотрудников районного управления НКВД, которые работали там в это время. Они рассказывают любопытные вещи!

— А именно?

— Приблизительно в тридцать пятом — тридцать восьмом году в окрестностях указанного монастыря действительно проводились обширные работы. Для этой цели там был организован временный лагпункт. Его курировал кто-то из сотрудников центрального аппарата. Он же отвечал и за производство работ.

— Кто именно?

— Неизвестно… Никто из них с этим сотрудником не пересекался и в лицо его не видел. Доступ в это место тщательно контролировался, местное население знало только то, что в лагере содержат особо опасных преступников. Так что желающих посмотреть на них поближе не было. В тридцать восьмом году работы были завершены, лагпункт расформирован, и его персонал был куда-то вывезен. Примерно полгода ничего не происходило.

— А потом?