Черные лебеди

– Да, так. Но давай сейчас обо всем этом забудем?

Я согласился и почему-то был рад.

– Но, – возразил отец, – я и сейчас думаю, что тебе нечего делать на всех этих пресс-конференциях и поэтому какое-то время ты побудешь в соседней аудитории, где послушаешь лекцию по физике, а я постараюсь освободиться как можно быстрей. К тому же на пресс-конференцию тебя все равно не пустят.

– Лекцию по физике?! Ты что придумал?!

– Ну, мне же нужно, чтобы ты меня где-нибудь подождал.

– А можно тебя подождать где-нибудь еще? Ну, в кафе, например. К тому же мы давно уже договорились, что я не буду ни физиком, ни математиком!

– А ты и не будешь. Да и можешь не вникать во все, что там будут рассказывать. Просто посидишь, подождешь, когда я тебя оттуда заберу.

– Значит, в кафе подождать нельзя?

– Ты так хочешь подождать меня в кафе?

Отец, кажется, готов был сдаться, но мне захотелось сделать так, как он хочет.

– А что за лекция?

Кажется, впервые за день лицо отца посветлело, а нахмуренные брови поползли вверх.

– Ну вот! Ты уже интересуешься физикой! Лекция будет о теории относительности!

– Эта та, которую Эйнштейн придумал?

– Верно. Но только не придумал, а разработал.

– А мне не рановато для таких разработок?

– Нет, умник, не рановато! И вообще мне кажется, что тебе пора идти делать уроки!

Тут я вспомнил, что домашних заданий у меня было как раз больше всего именно по физике.

АНДРЕЙ (Нагоняй от отца)

Домой я пришел насквозь промокший.

Наклонившись, чтобы снять обувь, посмотрел в большое зеркало в двух шагах от меня, и не сразу заметил в нем отражение отца. Он сидел на диване в своей комнате. Дверь в комнату была открыта. Рядом с ним я увидел полупустую бутылку коньяка. Не часто, но такое с ним бывало… Перед работой отец не пьет, но в любое другое время может.

Так завтра же ему ведь как раз на работу!

Застыв на месте, я услышал его громкий, и, кажется, совсем неприветливый голос.

– Что такой кислый?

– Да так, просто.

– Подойди! – голос отца пугает. – Подойди, подойди.

Куда ж я денусь. Иду.

Хочу повесить мокрую куртку в гардероб, но слышу, как отец кричит, чтобы я этого не делал – говорит, что незачем вешать мокрую одежду в гардероб, потому что так поступают только те, у которых плохо соображает голова или те, у которых ее вообще нет.

– Садись, – указывает он на место рядом с собой. – Скажи, Андрей, ты по жизни уже определился?

– Определился с чем?

– Я спрашиваю тебя кем ты собираешься стать в будущем.

Вообще я думал, что подобные вопросы задают людям, когда те хотя бы близки к окончанию школы, мне же еще два года учиться, поэтому отвечаю, что над этим вопросом еще не думал.

Ответ мой, кажется, не совсем отца обрадовал, а точнее – не обрадовал совсем.

– Я просто надеюсь, что мне не будет за тебя стыдно!..

– Ты о чем? – Вопрос сорвался с губ опередив мысли.

– Брось ты мне это! Все ты понимаешь! – закричал отец, и мне стало уж совсем не по себе. – Я запрещаю тебе заниматься делами, за которые стыдно будет мне! Слышишь? Если мой сын что-то делает, то он должен отвечать за это сам! Хорошее ты сделал что-то, или плохое – не важно! Важно, чтобы ты отвечал за свои поступки сам, и тогда стыдно за тебя мне не будет! Я хочу, чтобы ты запомнил это как можно лучше! И навсегда!

Я сглотнул и почувствовал в горле комок.

– Но… что я сделал?

Тут, правда, я стал кое-о-чем догадываться.

– Меньше вопросов! Ты меня понял?

Кажется, отец был слишком рассержен, и я ответил ему то, что он и хотел от меня услышать.

Потом он немного успокоился и его голос стал не таким громким, как еще несколько минут назад. Я тоже приходил в себя, но все равно не понимал, как отец обо всем узнал…

– Ладно. Если ты все действительно, как говоришь, понял, то все нормально. Я тут о другом еще… – отец хотел что-то сказать, но сразу почему-то не решился, и в нашем разговоре возникла неловкая пауза.

– Завтра… Завтра последний день перед тем, как я уеду на вахту, – подбирал слова он, – и, может быть, нам стоит повести этот день… вместе?

Такое я слышал от него впервые.

– А как же твое собрание? – спрашиваю я его до крайней степени удивленный. Не может быть, что бы он решил на него не ходить.

– Ну, собрание… Во-первых, не собрание, а пресс-конференция, а во-вторых, надеюсь, что надолго я там не задержусь.

Отец отодвинул в сторону бутылку коньяка и положил руку мне на плечо. Думаю, что оба сейчас мы вспомнили о нашей с ним дружбе: лучшим моим другом был он, а лучшим его другом – я. И так было всегда, и этим больше всего мы гордились!

ИДЕАЛЬНАЯ ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ