Черные минуты

Ранхель спрашивал себя, почему шеф пытается его отвлечь. В голове не укладывалось, что старик может покрывать убийцу, и даже не потому, что это идет вразрез с профессиональной этикой, а потому, что такие вещи в конце концов всплывают, а он не настолько рисковый, чтобы играть с огнем. Если только его не припугнули или не пообещали крупное вознаграждение за то, что он скорее спишет дело в архив как висяк.

Тут на танцпол вылез какой-то ненормальный в белой рубашке и черных очках. Покрутил головой, оглядываясь, и направился прямо к Ранхелю. Черт, да это Сиго, его подручный, которого он сегодня облагодетельствовал!

— Эй, босс, я пришел вас поблагодарить…

— Не называй меня боссом.

— Зови меня господином, ибо я господин. Евангелие от Иоанна, глава тринадцатая, стих тринадцатый.

— Садись с нами. А ты, дурацкий маньяк, иди проповедуй Евангелие в бандитские районы.

— Что будете пить? — спросила шлюха. — Круз угощает.

Ранхель собирался было уйти, но тут сверху забарабанил ливень, все громче и громче, точно существо с сотней кулаков било по железной крыше. В такую погоду нечего и думать о том, чтобы добраться до дома.

Сиго что-то сказал.

— Что? — крикнул Ранхель.

— Я говорю, я хочу вас отблагодарить, сеньор Ранхель. Такая сумма… я этаких денег и за четыре года не заработал бы. Представьте, сколько всего можно было бы купить, а вы взяли и все отдали мне!

Ранхель не ответил. Тяжело навалился на стол пьяный и сонный Вонг. Ранхеля и самого развезло. Девушки, что теперь направлялись к бару, уже казались ему красотками. Закончили свою современную муть и враз похорошели. «Какого хрена я напился? — думал Ранхель. — Проклятое пойло, зачем оно мне?» Видя, что он пьян, подскочила одна из прежних девиц. Его и впрямь повело. Он позволил себе немного пофлиртовать с ней, но сесть за стол все-таки не пригласил.

— Слушай, не жмись, купи мне выпивку, — заныла девица, — у меня дома отец и семеро младших братьев и сестер. Я их всех содержу.

— А чего их так много? Ты что, дочка Белоснежки?

— Если ты не согласишься, я уйду вон к тому парню. Видишь, он мне машет? Но мне хочется остаться с тобой. — Она схватила его руку и прижала к своей груди, а потом принялась энергично трясти плечами, делая вид, что танцует. — Ну что, милый? Согласен?

— Нет, извини.

Прогнав ее, он тут же пожалел об этом, но обратно не позвал. Больше других ему нравилась худая девчонка с короткими черными косичками. Она курила в компании у бара. «Да она правда недурна», — думал Ранхель. У нее был длинный тонкий нос, белоснежная кожа и потрясающие ноги. Когда она заметила его взгляд, на ее лице появилось острое хитрое выражение, как у кошки, увидавшей мышь. Ранхель опустил глаза. Чертова сучка, уже небось прикидывает, сколько ей отстегнут. Все они шлюхи, кровососы поганые, как и эта, что сидит тут рядом.

Вскоре почти всех девиц у бара расхватали. Осталась та, что с косичками, и ее подруги. Подруги сидели на высоких стульях, скрестив ноги, и болтали. А она смотрела на него. Ранхель видел, как она отказывает двум кавалерам. Чудеса! Неужели дорого берет? Он глотнул рома. Да что ей надо? Он даже оглянулся — нет ли кого позади? Никого не было. Он пошатнулся и чуть не упал, но успел опереться о колонну. Она рассмеялась, а он жарко покраснел от гнева и уставился в свою чашку.

— Простите, а вы не гитарист Риго? — вдруг услышал Ранхель.

— Что-о? — Он поднял голову — девица в косичках стояла рядом.

— Риго Товар, вы играли с ним?

— Я не знаю, о чем вы говорите.

— Я говорю, что вы гитарист из «Лас Ябас дел Вилле».

— Нет, вы меня с кем-то путаете.

— Да ладно! Я же вас помню!

— А почему это вас интересует?

— Потому что я состояла в фан-клубе.

— Да что вы? Фан-клуб гитариста? — Ранхель был польщен, но ему не хотелось признаваться, что это он. — Да, говорили, что он неплох.

— Да какое там! Лучше всех! Только куда он делся? Почему перестал выступать?

Девушка села на соседний стул.

— Так это вы или нет?

Когда она смеялась, в ее огромных синих глазах зажигались искры. «Линзы, должно быть, она носит контактные линзы, — решил Ранхель. — Тут все поддельное». Он хотел было уйти, но… вдруг понял, что она напоминает ему другую женщину. Ему казалось, что в ее лице он видит другое лицо, но посветлевшее и изменившееся. И вместо того чтобы поддерживать разговор, он вспомнил прежние дни и ночи… Это было давно, шесть лет назад.