Черные минуты

Во время досмотра журналист включил верхний свет и стал читать книгу, которую захватил с собой, — «Духовные упражнения» святого Игнатия Лойолы, но не прошло и пары минут, как ему отчего-то стало сильно не по себе. Он бросил чтение и повернулся к окну. Там, под насыпью, среди пальмовых зарослей тянулась траншея, откуда на него с ненавистью смотрели двое солдат. Все бы ничего, если бы не их тяжелые пулеметы, нацеленные прямо ему в лоб. Он поежился, а сосед заметил, что если бы ему пришлось сидеть ночью в траншее, при стоградусной жаре, среди москитов, скорчившись за мешками с песком, то он тоже бы всех вокруг возненавидел.

Проверка завершилась. Запрещенных к провозу предметов в автобусе не нашли. Пока сержант, производивший досмотр, нехотя рылся среди их вещей, молодой человек достал два йогурта и протянул один соседу. А тот поделился с ним пемолес — печеньем из кукурузы, которое готовят в регионе Ла-Хуастека, и поинтересовался, не студент ли он. Вчерашний, ответил журналист, поясняя, что уже успел поработать репортером в газете «Сан-Антонио геральд», а когда надоело, решил съездить и пожить с годик в порту, а там, возможно, вернется в Техас. И вынул фотографию длинноволосой блондинки. Красивая, одобрил сосед и добавил, не стоило бросать работу. Журналист буркнул, что на то имелись причины, и огляделся вокруг. Все пассажиры показались ему дикими, невоспитанными типами. У соседа, например, под клетчатой рубашкой топорщился пистолет. Человек через проход всю дорогу не переставая курил, держа на коленях мачете, обернутый в газету. Но самый отвратительный тип сидел сзади — огромный усатый здоровяк, пожирающий апельсины прямо в кожуре.

Журналист все еще озирался по сторонам, когда началась вторая проверка. Увидав на шоссе несколько военных пикапов, он отчего-то сразу понял, что эти не будут церемониться, но реальность намного превзошла его ожидания. Их остановил офицер-усач, похожий на моржа, который отделился от толпы коллег и поднял руку с зажатым в ней служебным жетоном и пистолетом. Все они были в черных очках, хотя еще не рассвело, и черной форме, несмотря на жару, и вскоре стало ясно, что за исключением двух белых букв на рубашках, означающих ведомство генерального прокурора, все остальное у этих людей черное — как снаружи, так и внутри. Они стояли, привалившись к машинам, и тянули пиво. Их позы очень не понравились молодому человеку.

В автобус влезли двое сыскарей. Толстый офицер в сопровождении тощего солдата с автоматом Калашникова. С виду они были не старше его, второй, кажется, еще не начал бриться. Оба, похоже, новички на границе. Наверное, это их первый автобус. Толстяк простер вперед руку с жетоном, будто благословляя их, и велел всем оставаться на своих местах, как обычно во время таможенного досмотра. Тут он соврал — досмотр был не совсем обычный.

Сначала пограничник прошел между двумя рядами кресел, с удивлением оглядывая пассажиров, будто увидел среди них много разыскиваемых преступников. И если бы не врожденная трусость, он арестовал бы всех разом. Затем в салон запустили немецкую овчарку, которая принялась обнюхивать пассажиров по одному. При ее появлении на задних сиденьях завозились. Курильщик наверняка прятал мачете, и усатый великан швырнул что-то в окно. Напрасный труд — обмануть такую умную собаку им бы все равно не удалось. И вот, добравшись до конца автобуса, овчарка как вкопанная остановилась перед молодым человеком, читавшим «Духовные упражнения».

— Выходи! — тут же рявкнул толстяк, беря его на мушку.

Его вытолкали из автобуса и подвергли унизительному обыску, осыпая при этом отборными ругательствами, будто он главарь наркокартеля — ни больше ни меньше. Когда молодой человек сказал, что он журналист, его заставили снять пиджак — ишь ты цаца! — и снова обшарили с ног до головы, ища наркотики. Они вывернули на стол его чемодан, и толстяк принялся копаться в его пожитках. Ему явно понравился диктофон и кое-что из одежды, но больше прочего — очки от солнца. И хотя молодой человек уверял, что у него болезнь глаз и носить очки ему прописано врачом, офицер молча сунул очки в карман. Сопляк с автоматом выругался:

— Модник, мать твою, — и плюнул ему на туфли. Остальные заржали.

— Ага, — воскликнул пузатый офицер, — вот оно!

И потряс в воздухе сигаретой с марихуаной, якобы найденной в чемодане. Сосед наблюдал за происходящим из автобуса, качая головой.

— Это не моя сигарета, — возмутился журналист, — вы мне ее подбросили!

— Как бы не так, — фыркнул толстяк.

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не рабочий. Видя, что дело плохо, он решил вмешаться. Выйдя из автобуса, он направился прямо к старшему офицеру, который пил пиво, лениво облокотившись на капот своей машины.

— Макетон, что ты тут забыл, сукин сын? — спросил тот, выпрямляясь.

— Круз, дался тебе этот молокосос. Чего ты к нему прикопался?

— Что? Где ты видишь молокососа? Он уже достаточно взрослый, чтобы голосовать.

— Он едет со мной.

Недоверчиво пробурчав что-то себе под нос, офицер крикнул, обращаясь к молодому человеку: