Черные минуты

Я убедил дядю позволить мне остаться, и он поручил меня заботам Ранхеля. Хуже всего, что они заставили меня побриться и постричься. Да, представьте себе! В дополнение к джинсам-клеш и узкой рубашке, всегда расстегнутой на груди, я носил баки и длинные волосы. Другой агент, по кличке Сиго, сказал мне, что если я хочу быть незаметным, то надо изменить стиль. Тут, черт подери, криминальная полиция, а не цирк! Вначале я очень огорчился, потому что считал, что выгляжу круто, но потом подумал, что раз я секретный агент, то так тому и быть. И отправился в парикмахерскую. Чик-чик-чик — и все!

Когда меня обкорнали, я сразу потребовал у Сиго «кольт кобра» 38-го калибра или, если возможно, «магнум-357». Что за дела, ребята? Вы не дадите мне пушку? Сиго ничего не ответил. Он был нормальный парень, но очень серьезный.

Я взглянул в зеркало: бритый, стриженый, без цепей, свисающих с шеи, я стал другим человеком. Интересно, нужен ли городу такой детектив?

Сколько себя помню, я показывал удивительные способности по этой части. Я видел связи между, казалось бы, не связанными друг с другом явлениями. Останься я в Паракуане, особенно после беседы с доктором Курозом Куароном, за одну секунду криминология совершила бы скачок в миллион лет. Я открыл бы способ предупреждать преступление в тот самый момент, когда мысль о нем только закрадывается в голову преступнику, как в фильме Ларса фон Триера «Элемент преступления». Но в самом начале мой миссии я понял, что Ранхель вставляет мне палки в колеса.

Когда я хотел поехать с ним в аэропорт за доктором Куароном, он велел Сиго вести меня на прогулку. Я попросил разрешения присутствовать на встрече знаменитого криминалиста с местными полицейскими, но Ранхель ответил, что мне там будет скучно. Как можно заскучать, слушая величайшего из детективов? Журнал «Тайм» назвал его современным Шерлоком Холмсом, потому что за свою карьеру он задержал буквально сотни опасных преступников, таких как маньяк Идинио Собера де ла Флор, который убивал по первой своей прихоти совершенно случайных людей, или Грегорио Карденас, душитель из Такабайи. Он так же изловил Шелли Эрнандеса, мошенника из Венесуэлы, считавшегося неуловимым, и знаменитого фальшивомонетчика Энрико Сампьетро, партнера Аль-Капоне, который был настолько искусен, что мог изготовить копию самого себя! Помимо полиции многих стран, его разыскивали Интерпол и ФБР, но только доктор Куарон смог его поймать! Более того, доктору Куарону принадлежит честь открытия подлинного имени Жака Морнара, убийцы Троцкого! А этот мерзавец сомневается, что мне будет интересно послушать такого человека!

— Ладно, — поскреб голову Сиго, — ладно, уломал. Только сиди тихо, а не то я отправлю тебя туда, откуда ты приехал, понятно?

Будучи живым воплощением безупречного агента, я обещал, что буду помалкивать, хотя в плане знаний по предмету мог положить на лопатки любого из них! Что же было дальше? Не успел я усесться, как в дверь просунулась голова Ранхеля и он поманил меня к себе. Он сказал, что я должен покинуть конференц-зал, потому что мое присутствие нервирует полицейских, и пояснил, что ни один из копов не окончил даже средней школы и, если такой высокообразованный и культурный молодой человек, как я, вдруг начнет задавать лектору умные и замысловатые вопросы, они этого не перенесут.

Он обещал познакомить меня с доктором позже, а пока я должен был помочь Сиго в патрулировании туристической зоны и доков, высматривая там пресловутого наркодельца. Я отказался, поскольку ранее успел побывать в той части города, когда искал травку, и теперь опасался встретить знакомых, которые не преминули бы со мной поздороваться, но хуже того — они могли бы подумать, что я сдал их полиции. Кроме того, не позволяя мне присутствовать на лекции, этот тип нагло нарушал фундаментальные права человека. Он забыл, что суперагента вроде меня на мякине не проведешь! Я, конечно, согласился и попросил Сиго подождать меня на улице, а сам вышел и вернулся через другую дверь. И по пути я пару раз дунул, чтобы быть готовым к любому повороту событий.

Слушать доктора Куароза в таком состоянии было крайне увлекательно. Если, по очевидным причинам, мне было трудно понять его на уровне синтаксиса, меня это нисколько не беспокоило, потому что я понимал его на гораздо более глубоком уровне. Я понимал его между слов, я ловил значения, которые он вкладывает в промежуток между соседними единицами речи, глубоко проникая в их смысл. Детектив был словно легендарный восточный музыкант, который пришел усладить мой слух игрой на лютне. Его речь была подобна музыке, каждое слово — щипку по струнам. Переплетение звуков висело в воздухе, наполняя зал, точно тонкие облачка дыма. Мое сознание перемещалось между ними, исследовало пространство, чтобы обнаружить скрытые ассоциации. Речь была чудо как хороша — утонченная, быстрая и текучая, как ручей.