Черные начала. Том 11

— Поимку преступника. Отец говорит, что Сяо Хуци поднимает едва ли не всех в городе, чтобы найти преступника. Свидетелей, очевидцев и просто тех, кто может подсказать, где искать.

— Понятно…

Понятно, что надо линять из города, если я не хочу, чтобы меня нашли. Залечь на дно на годик и вернуться. И для этого очень даже подойдёт то убежище — как раз покачаюсь, да и здесь всё уляжется. А перед этим надо будет предупредить остальных, да узнать в алхимической лавке, как там с зельем. Вроде как всё должно быть готово в скором будущем.

Мимань повела меня не куда-то, а в город, в который идти мне не очень хотелось. Сомневаюсь, что там будет рыскать лично Сяо Хуци, но безопасность есть безопасность.

— А может поедим на природе?

— На природе? — удивилась она.

— Пикник, — пояснил я, хотя у них это звучало дословно как природный обед. — Возьмёшь с кухни чего-нибудь, и посидим у моря на пляже, поедим.

— А это идея! — обрадовалась она, даже захлопав в ладоши. — Жди меня!

И взмыла в небо как ракета.

— Плохо кончится, — негромко произнесла Люнь.

— Будто я не понимаю, — буркнул я в ответ.

— Что будем делать с Сяо Хуци?

— Ждать. Пусть ищет, пусть тыркается везде, где только можно, пытаясь нас найти. Поищет и успокоится, а мы к тому моменту вернёмся.

— А что насчёт пилюли для прорыва на десятый?

Я бросил взгляд на Бао, который бежал вдоль дороги по траве. Так лапкам было мягче и удобнее.

— Думаю, что к тому моменту Бао уже сможет варить пилюли. Нам только и останется, что достать сердце жемчужной рыбы и траву вьисендо. А пустынный тысячелетний цветок рассвета у меня и так есть ещё с прошлого похождения.

Всего два ингредиента, но вряд ли будет так просто их раздобыть, я чувствую.

Обед на природе удался на славу.

Мимань явно переоделась покрасивше перед обедом и нашла идеальное место, где можно было посидеть, отдохнуть и поесть. Такой небольшой песчаный пляж, окружённый со всех сторон отвесной горой, которая полностью скрывала нас от любопытных глаз, и разве что с моря нас можно было заметить, и то с трудом.

Здесь мы и расстелили плед, на который она вытащила еду: бутерброды, что-то типа вина, даже мясо с салатиком принесла в плошке. Посмотрели на море, поели под всплески мелких волн, послушали истории Мимань из её жизни, о которых она рассказывала с явным удовольствием. Её хлебом не корми, дай чего-нибудь рассказать.

Особенно меня порадовала история, когда Мимань было четыре годика. Она услышала от стражников слово «классная шлюха» и по контексту истории подумала, что речь идёт о хорошей женщине. Ну и потом, как любящая дочь, подошла к матери и сказала: «Мама, ты классная шлюха».

Даже без её красочных рассказов я мог понять, какая была реакция у её матери. Хотя надо отдать должное матери: вместо того, чтобы накинуться на дочь, она сначала поинтересовалась, знает ли Мимань, что это значит и откуда она взяла это слово, после чего объяснила, что произносить его нельзя.

Я мог представить реакцию матери, когда к ней собственная дочь подходит и говорит, что она шлюха.

Но больше меня радовала сама Мимань, а именно то, как она сидела в позе лотоса. Всё бы ничего, да только на ней юбка была до колен, и из-за такой позы задралась так, что у неё белые трусишки было видно.

Причём те тоже так натянулись (или она надела на размера два меньше), что буквально обтягивали каждую складку между ног. Вот в буквально смысле каждую, каждый изгиб и выпуклость, из-за чего я смотрел и, по сути, всё видел, пусть и через ткань.

Это не говоря о её верхнем ханьфу, которое слегка приоткрылось «само собой» в лучших традициях, показывая верхние части небольших полушарий.

Я, конечно, не смотрел, но постоянно сталкивался со взглядом Мимань, которая светилась озорством. Глядела, бросаю ли я взгляды куда нужно или нет, а сама конкретно зарумянилась, вся как-то возбудилась, тяжело дышала, явно чувствуя новые эмоции.

А потом ещё на парней гонят, что это они извращенцы.

Но самое, наверное, на бис было, когда…

— Пойдём купаться! — вскочила она.

— Я уже накупался, — ответил я. — Да и не в одежде же.

— Конечно нет! — хихикнула она… и сбросила юбку. А следом сбросила ханьфу, но в тот момент я уже отвернулся.

Не поддадимся на провокации наглых баб! Бао, гнида, а ты хер ли вылупился?!

— Ну ты и стеснительный, — подскочила она, чмокнула меня в щёку и убежала в воду. Когда я обернулся, над поверхностью воды плавала одна голова Мимань в то время, как её одежда, включая трусы, лежала практически рядом со мной.

Поэтому, пока она там купалась, я поднялся на гору и к её приходу уже развёл небольшой костёр.

— Ты зря не пошёл купаться, — весело произнесла она.

— Не хочу мочить ноги.

— Зря, вода очень тёплая.

— Как скажешь, — отозвался я.

Через минут пять, когда она более-менее обсохла вокруг костра, Мимань присела рядом со мной, положив голову мне на плечо и глядя на огонь. Наверное, минут десять висела полная тишина, нарушаемая разве что хрустом костра да шелестом волн на песке. А потом она тихо спросила:

— Ты действительно так не хочешь провести со мной ночь?