Черные начала. Том 11

А сама сбросила уже полупрозрачное ханьфу, оставшись в чём-то вроде нательного голубоватого платья, и шажок вперёд, шажок вперёд, ещё шажочек. Словно дикий зверь подкрадывается, заговаривая зубы жертве.

— Да судьба милосердная, переспи уже с ней, и закончим это, — не выдержала Люнь. — Чего тянуть, если этим и закончится?

К сожалению, она была абсолютно права. Легче было сделать так, как хочет Мимань-хохотушка. Поэтому я просто сдался, дав ей возможность подойти и поцеловать меня. Мимань-хохотушка даже футон с собой притащила с подушками и одеялом, вытащив их из бездонной сумки.

Один плюс, за попу её можно было помять, которая была очень даже упругой на ощупь. Ну а ещё она, скажем так, узкая, из-за чего ощущения очень даже яркие. Но всё равно я заколебался и устал, так как Мимань-хохотушка пришла сюда только за одним, и именно это она и должна была получить: любовь, ласку, оргазм.

Поэтому она мне напоминала старый трактор зимой. Сначала надо его отчистить от снега, затем прогреть, потом надо ручным стартером его заводить, нудно и долго, пока наконец ты не услышишь заветное…

— А-ах… А-а-ах… М-м-м…

Нет, вообще-то «бр-бр-бр» и «ж-ж-ж», но сейчас можно остановиться на «а-ах» и «м-м-м».

А ещё трактор тебя ногами не обвивает, прижимая к себе. Так что я склоняюсь в пользу трактора — мучений столько же, а толку больше.

А то вот она закончила, вся счастливая, вся прямо не могу какая радостная, мокрая, прижалась ко мне под одеялом, не отпускает, целует и шепчет, как же меня любит. Носом в щёку тыкается, ещё и в ухо.

Самое стрёмное, что я сам-то нихрена получить не могу. Более того, я ещё и сдерживаюсь, что при её… узкой анатомии достаточно сложно сделать. А всё потому, что я не хочу ей детей заделать послучайке.

Полежали, полежали под одеялом, понежились вместе, после чего она вся весёлая, умиротворённая и пышущая счастьем медленно эротично, будто напоказ, оделась обратно, наклоняясь так, что что-то не разглядеть было сложно. А под конец, показывая всю свою заботу, Мимань-хохотушка достала из сумки обед в корзинке.

— Это тебе, — растянулась она в улыбке. — Я сама готовила.

Меня так и подмывало спросить, не отравлюсь ли я, но ограничился скромным:

— Спасибо.

И получил в ответ поцелуй в щёку.

— Не за что.

Ну, надо сказать, если это она сама готовила, то у неё явно есть определённые навыки, и причём хорошие. Просто обычно аристократы такой хренью не занимаются, они вообще, в принципе, насколько мне известно, не сильны в домашней работе, а тут прямо-таки приятный сюрприз, надо сказать.

Правда, было немного неуютно есть, когда Мимань-хохотушка сидит напротив тебя и едва ли не в рот заглядывает влюблёнными глазами. Раньше я думал, что это очень круто, когда тебя девушка без ума любит, но сейчас я понимал, что по большей части это тот ещё гемор.

Но хуже было то, что на следующий день это повторилось. Пришла такая красивая, но уже в другом ханьфу, и буквально без приветствий приступила к тому, за чем пришла, и это был явно не тот шар, который позволяет картинки считывать.

И на следующий день она пришла. И ещё на следующий. А потом она пришла и вообще два захода сделала, балдея так, что даже вставать не хотела, просто размякла вся и лежала.

Короче, прошла неделя, в течение которой она только и приходила, чтобы перепихнуться и погреться о меня, удовлетворяя свою потребность в любви и телесном контакте. А мне становилось всё сложнее и сложнее сдерживаться, чтобы не наделать ей детишек. Я даже тело её успел изучить.

И когда я уже собирался напомнить ей о нашем договоре, Мимань-хохотушка принесла этот несчастный шар. Остановившись передо мной вопреки своему обычаю бросаться мне на шею и целоваться, она с улыбкой достала большой стеклянный шар, типа тех, по которым гадалки гадают. Только этот ещё золотистым был.

— Это было сложно, но я его достала, — негромко, но явно с гордостью произнесла она.

— Умница, — улыбнулся я и…

А, чёрт, сглазил… Она бросилась мне на шею и засосала, после чего буквально утащила за собой. Опять трактор заводим…

Но вот всё уже позади, и Мимань-хохотушка лежит рядом со мной голенькая, гладенькая, мокренькая, вся довольная, как обожравшийся сметаны кот, и достаёт этот самый шар, после чего передаёт мне.

— И… как с ним работать? — покрутил я его в руке.

— Надо проецировать свои мысли на шар, а я так же буду считывать их, — пояснила она.

— Звучит сложно.

— Я ни разу этим не пользовалась, но, думаю, у нас получится, ведь мы так близки, — улыбнулась она.

— Не думаю, что именно от этого зависит, — покачал я головой, разглядывая шар. — Тогда давай прямо сейчас и попробуем его.

— Прямо сейчас?

— Ну да. Если мы так близки, то должно получиться на раз-два, верно?

Вижу, что заниматься этим она явно не хочет. Ну прямо вижу эту ленивую рожицу, которая всем видом показывает, что может не надо, может займёмся чем-нибудь другим, что подтверждают её пальчики, что робко спускается по моему животу ниже.

— Давай-давай, — вылез я из-под одеяла и начал одеваться. — Сделаем всё быстренько, ровненько, а там уже посмотрим.