Черные Паруса Анархии

"Телеса демонские" - суть дворяне, аристократия. Выполняют они волю богооставленного Государства, лишь пародирующего святость Московской Руси. Они - псы Вавилона, движимые конформизмом, растленные темным духом Санкт-Петербургского отчужденного уклада. "Скобленые рожи", "инородцы", "немцы", "шуты" - привнесенный антирусский класс деспотичных романовских надсмотрщиков над оживленными на время сынами могил.

Нет власти над духом, который по ту сторону ума. Бог в тебе, а не в церковных ритуалах попов".

Странным было другое - как к староверам проникли кабалистические представления, - Бакунину знакомые по Западному краю. Главенство текста и приоритет заповедей над традиционной иерархией жрецов. А еще чистота не только учения, но и кровного родства, за двести лет сохранение единого русского типа, не помешанного с многочисленными племенами, на пути староверческого рассеяния.

Разговор с раскольником закончился. Странническое согласие - это не нигилизм, не пароксизм отчаяния, не дуалистическая ересь борьбы Добра и Зла, не уход от сражения с действительностью. Это экстремальная форма утверждения достоинства живой души.

- Не всегда вы будете бегать от зла. Когда-то придется вступить с ним в бой.

- Зла-та неможно сбодат, тажже-та добра. Сумлеваюсь соглася-то людей по доброй воле единяття.

- А чего они боятся?

- Не дано всем-та воссоздат святу Родину, познат глубжыны последушной тайны Христа. Согласся и единення.

Ляксандра Ионович замолчал, взгляд его посуровел.

Мишель понял, нет ценностей в Государстве, которые заслуживали бы того, чтобы их по-настоящему защищать. Нет святынь, которые заслуживают того, чтобы им по-настоящему поклоняться, - мало извлечь их из-под давящих пластов абсолютного ужаса смерти, надо еще и согласиться с ними.

- Плевать на тых, которые верят-та в истинность, которая есть. Всё, которая есть - мала толика, которая должна быть. Импыраторска мирска Рассея - адово зыркало крыво с мордами которым-та нету жизни в Бытии. Оне воглы ли карчи, утряшней денницы ли прызраки. У их нету корней, оне вырванны с гряды незрелы, и бросаты до краю сюды в зашшиту лихоимцев сатанински. ИмЯ законы, печати креплены тока мухлай слюнёй. Нету любви у тых, согласся. Плюнь тым в морду! - Ты свободен.

- Оне прислат начальничка-ли попа-ли, утекём дальше с детьми.

- Куда?

- У Астраллю, оне собират-та отвержанн. Таки могим в Британску Канаду.

- А почему не в Америку?

- Америка рожжёна под рабством, там-то така сила надо духам, которая - и в Рассеи.

Вот и вопрос анархистов прост: способны ли мы прожить свои жизни без политического, духовного, экономического и прочего начальства? Насилие и ложь - закон чиновников.

Мироздание всюду выглядит для неподготовленного, как Смерть! Никто не хочет видеть, как из нее зарождается новая правда, чтобы в мире людей превратиться в новую ложь. Люди не хотят прозревать, не хотят взрослеть.

Принимая мир как наказание, мы тем самым принимаем его безысходность, накладывая на себя терпение. Это не есть терпение знающего истину - это терпение скотины, которую ведут на бойню, тупое и тяжелое. Придавая большое значение смерти - предполагают потустороннюю жизнь. Все религии построены на страхе человека перед смертью, и благоговения перед ней, все в принципе трансцендентны.

Внутренний опыт духовного подвига, "русской правды", воплощенный в архетип "Царствия Божьего на земле", оставался Истиной, Роком Божественного, родовым для Православной Руси, делал русского человека свободным через искупление и освобождение, а теперь превращал его - в вечного раба приблудных господ!

Коллективное прорывается в вербальное восприятие мира в виде мифа, и приводит к сакрализации "коллективного бессознательного", как табу на критику и всяческие сомнения. Высшее проявление сакрализации - это идолы и иконы. Поклоняться сакральному - это приблизиться к нему, понять его - значит духовно очиститься. Высшее очищение есть Смерть. Тогда жизнь превращается в поход очистительный к Смерти, двери к сакральному. Если человек не найдет ответа на свою Любовь в мире, - а ее там нет, - ему останется только потусторонняя вера в любовь Бога, фанатическая и слепая! А ответ на эту любовь - уже не имеет значения.

Но человека свободным делает не миф, созданный архаичной культурой, а только его волевое решение!