Черные пески

— Конечно, отлично, — сказала Кейт, думая, что неправильно поняла ситуацию. Хотя она надеялась, что он останется на неделю. Особенно сейчас, когда творилась полная неразбериха, немного нормальности ей бы не помешало.

— Мама. Есть кое-что, что я хочу сделать. Должен сделать… — сказал Джейк, прочищая горло. — Ты знаешь, что после того, что случилось летом, я ходил к психологу?

— Да.

— Он классный, и он помогал мне с некоторыми другими проблемами.

— Другими проблемами? — спросила Кейт чуть резче, чем намеревалась.

— Связанными с… — Казалось, Джейк чувствовал себя очень неловко и смотрел в пол. Длинные волосы упали ему на лицо.

— Джейк, смотри на маму, когда говоришь, и не прячься за волосами, — сказала Гленда.

— Бабушка, я пытаюсь, — сказал он, заправляя волосы за уши.

Затем сделал глубокий вдох.

— Роланд, это мой психолог, на сеансах он заставил меня говорить о моем отце… Я знаю, кто он, и знаю, что он сделал, но я хочу пойти и увидеть его.

— Пойти увидеть кого? — спросила Кейт, на минуту растерявшись.

— Моего отца, Питера Конвея, — сказал Джейк.

Кейт забыла, как дышать. Шум волн на пляже внизу ревел у нее в ушах. На экране Джейк продолжал говорить, но она не слышала его, лишь видела, как шевелятся его губы.

Кейт резко втянула воздух, и голос Джейка снова стал громким и ясным.

— Я действительно думал об этом, и мне уже шестнадцать. Юридически я могу увидеться с ним, если захочу…

Три лица сидящих на диване выжидающе смотрели на нее.

— Он не захочет тебя видеть, — наконец сказала Кейт. Ее голос был тихим, говорить было трудно. Во рту у нее пересохло. Она прочистила горло. — Мне сказали, что он никого не хочет видеть.

— Питер уже согласился встретиться с Джейком, — сказала Гленда, неловко улыбаясь. — Мы связались с больницей, где он, э-э… э-э…

Внезапно Кейт почувствовала прилив гнева к матери. После всего, через что пришлось пройти их семье, она продолжала все приукрашивать.

— Остается? Мама. Это ты собирался сказать? Его держат бессрочно в охраняемой психиатрической лечебнице по милости Ее Величества. Он — серийный убийца.

— Кейт, пожалуйста. Я от этого не в большем восторге, чем ты, но Джейк имеет право увидеть своего отца.

— Перестань называть его отцом! — крикнула Кейт, вставая. — Он вообще никто. Ничто! Он не более чем случайность в моей жизни…

— Мама, мама! — воскликнул Джейк. Кейт все еще кипела от злости, ее сердце бешено колотилось. — Мама, ты должна уважать мое решение. Мне нужно пойти и увидеть его, просто необходимо. Ты должна понять. Я не хочу дружить с ним…

— Что значит дружить? Ты едва ли приблизишься к нему, даже если будешь вежлив. Ему все равно, — сказала Кейт. — Он чудовище, и я говорю это как человек, который верит в способность людей исправляться. Он пытался убить меня, Джейк. Дважды. И во второй раз, когда ты был там, он был довольно жесток и с тобой. Он хотел, чтобы ты смотрел!

— Я знаю, мам…

— И что? У тебя нет никакой благосклонности ко мне? — спросила Кейт.

— Послушай, Кэтрин, я понимаю, что ты чувствуешь, — сказал Майкл. — Но хватит о благосклонности. Джейк всего лишь взрослый человек, и он ничего не сделал, кроме как любил тебя, несмотря на твои проблемы в прошлом… в которых мы тебя не виним.

— У Питера Конвея поблажки, а вы все еще используете мои проблемы в прошлом против меня?

Майкл поднял руки.

— Кейт, мы знаем, что ты сожалеешь. И гордимся тем, как ты справляешься, как возвращаешь свою жизнь в нужное русло. Парень просто хочет сесть и поговорить с Конвеем. Всего час. Джейк имеет право интересоваться своим биологическим отцом. Джейк не питает иллюзий относительно того, кто такой Питер и что он сделал…

— Возвращая свою жизнь в привычное русло? — переспросила Кейт.

— Моя ошибка, прости.

— Папа, я не пью уже десять лет, у меня достойная карьера, нет долгов, но мне всегда приходится извиняться, да? Меня никогда не простят… До конца дней я буду извиняться и унижаться. А этот монстр Питер Конвей, на совести которого невообразимое зло, диктует условия встречи с Джейком. Почему вы все пресмыкаетесь перед ним? Поговорим о долбанных мужских привилегиях!

Кейт почувствовала, что начинает терять самообладание. Она хотела выбросить ноутбук через окно на пляж внизу. Она любила Джейка, но почему он хотел видеть Питера Конвея в то драгоценное время, которое они проводили вместе в период школьных каникул? Она потратила годы, пытаясь загладить свою вину за то, что была плохой матерью, когда он был маленьким, и все же Питера Конвея, который не сделал ничего, кроме как причинил страдания и боль, удостаивали визитом.

— Мам! Тебе не нужно извиняться, мама, никогда, — сказал Джейк, наклоняясь ближе к камере. Кейт почувствовала, что начинает плакать. Она смахнула слезу. — Ты моя мама, и я люблю тебя. И знаю, что ты любишь меня. Я знаю, что Питер никогда не будет мне настоящим отцом.

Кейт села.