Черные пески

Вдоль стен с осыпавшейся штукатуркой выстроились каркасы шалашей и навесов с лежанками из травы и веток. Кто-то не поленился и даже выгородил себе отдельную комнату, сложив на сухую из тесаных камней невысокую стенку напротив несущей. И накрыл это дело добротной крышей из палок, плоских камней и кусков черепицы. В таких «апартаментах», наверное, в самую жару комфортно. Тем более, проникающие сквозь дыру в куполе солнечные лучи нагревали в основном стены, добираясь до пола только в полдень. У противоположной от входа стены разместилась прямоугольная деревянная клетка из толстых пожелтевших стволов бамбука, перевязанных кожаными ремнями и толстыми веревками. С боков клетку подпирали тяжелые каменные блоки. Конструкция предназначалась точно не для содержания животных, а напоминала орудие пытки для преступников или рабов. Стоять в полный рост в ней совершенно невозможно, только сидеть. Зачем она здесь?

Но самый интересный объект находился по центру помещения — трехгранный молочно-белый обелиск вдвое выше человеческого роста. С каждой стороны монолита на нас смотрела вырезанная в камне театральная маска античных времен.

— Первый раз за весь день чувствую себя в безопасности. — Даша уложила полупустую флягу в свою торбу и подошла к обелиску. Место действительно умиротворяло. Наконец-то исчезло ощущение чужого недоброго взгляда в спину, преследовавшее меня пару часов.

Здесь не валялись растасканные животными человеческие кости, обошлось даже без бытового мусора и нечистот. Если бы не вездесущий песок и беспорядочно разбросанные вещи, можно было бы принять за чье-то временное жилище. Прежние постояльцы покинули стоянку в спешке и налегке, оставив различное ненужное имущество: керамическую и бамбуковую посуду, плетеную корзину, ношенную одежду, пустые мешки, старые циновки и дрова. Кое-что из этого нам обязательно пригодится уже этой ночью. Стряхнул пыль с подобранной безрукавки, осмотрел и понюхал самодельный наряд из плотной ткани вроде парусины. Признав его достойным, сменил свое убогое пончо. На голое тело, конечно, натрет обожжённую кожу, но что поделать, если магазинов тут не предвидится?

Ровная поверхность обелиска отреагировала на приближение девушки ровными строчками светящихся символов, похожих на изящную письменность. Прежде, чем я успел предостеречь Дашу, та прикоснулась ладонью к необычному камню и замерла на несколько секунд с широко распахнутыми глазами. Свет от надписи собрался в крошечную золотую искорку, которая погрузилась в ее лоб. Даша испуганно вскрикнула, отдернув руку.

— Ты как?

Спутница потерла виски и, встряхнув прилипшую на мгновенье к таинственному камню ладонь, убедилась, что та никак не пострадала.

— Вау! Я понимаю, что здесь написано! — она показала пальцем на светящиеся символы на монументе, продолжая восторгаться собой, — Ну мать, ты даешь! Научилась читать на здешнем, прикинь!

Немедленно поинтересовался, что же нам пишут древние цивилизации?

— Это религиозный текст: узрите дела его! Услышьте слово его! Примите благодать его! Пригубите из источника мудрости Тысячеликого бога! — всю фразу Дарья озвучила, словно впавшая в экстаз телевизионная проповедница.

— Круто тебя забрало! У тебя во фляге точно водичка?

Долг платежом красен.

— Просто в школе пятерка по выразительному чтению всегда была. Хотя-я, ты, пожалуй, прав. Торкнуло меня.

Даша отступила от обелиска, сняла плетеную шапку, обхватила голову ладонями и взъерошила рыжие волосы.

— Сама как? Волнуюсь за тебя. А ну как решишь меня в жертву этому камнелицему принести?

Пустые глазницы «масок» с обелиска словно следили за нами. Ответ прозвучал даже слишком серьезно:

— Многоликому богу людей в жертву не приносят. Он последняя надежда мира.

— Даша, посмотри на меня! — перехватил ее осмысленный взгляд, — Это камень тебе сейчас подсказывает?

— Можно и так сказать, — ее указательный палец прочертил воздух слева направо напротив соседней грани, — Вот, здесь написано: Тысячеликий — последняя надежда мира людей.

Меня напугала идея интерактивного алтаря неизвестного божества. Новые знания — это, конечно, полезно, но есть опасность оказаться под влиянием могущественной сущности, для которой жизни пришельцев с Земли ничего не значат.

— Так, отойди от этой штуковины подальше.

— Да, пожалуйста! — отмахнулась девушка, зевая, — Я бы поела и прилегла. Просто дикая пустота внутри. Отдала свою энергию в оплату за знания, похоже.

Дарья выбрала наименее пыльный лежак под уцелевшим навесом и принялась обустраивать себе место для отдыха. Стряхнула песок с циновки, положила еще одну, подстелила свою накидку. Села по-турецки и жадно набросилась на лепешку, запивая водой из фляги. Мой желудок настойчиво напомнил о себе, пришлось придавить чувство голода усилием воли.

Пожелав девушке приятного аппетита, выбрался наружу отлить. Не забыл перекрыть за собой вход тяжелой решеткой и предварительно осмотреть окрестности, укрывшись за резной колонной.