Черные пески

– Да ты совсем трус или дурак?

Побратим глянул через плечо и снова наклонился над котелком, подбрасывая в кипяток снега. Он даже не соизволил облечь в слова: ты же знаешь, что нет.

– Когда ты только повзрослеешь, – уже негромко сказал Брис, выдернул кружку из сугроба. – Фу, гадость.

– Ты бы спать лучше шел.

– Успеется. Слушай, ты действительно не понимаешь, почему сейчас нужно быть рядом с Дромаром? Да повернись ты!

Ильт послушно сел к костру боком, преувеличенно внимательно глянул на старшего друга.

– Коннетабль не в чести у короля. Еще один промах – и его сместят, если вообще не зарубят случайно в бою.

– Следующим коннетаблем станет князь Дромар, я знаю, – кивнул Ильт.

– Ну так и понимать должен, почему я хочу остаться тут, рядом с ним.

– Понимаю, наверное. Но мне это не нравится. Мне вообще Дромар не нравится.

– Чем же? – Вот уж насмешил, право слово. Золотой князь, блестящий полководец – и сопляку какому-то, вояке неопытному, не нравится.

Ильт смотрел серьезно.

– Вот пленных сегодня, их можно было просто убить. А он в ущелье живыми сталкивать приказал. Зачем?

Брис удивился:

– Для устрашения. По праву победителя. Война же.

– Воевать тоже по-разному можно.

– И проигрывать. А Дромар всегда побеждает.

– Это мне и не нравится. Если бы он хоть раз проиграл…

– Сдурел? – Брис оглянулся. Не приведи Создатель, услышит кто, так долго разбираться не будут. – Тоже со связанными руками полетать хочешь?

– Вот именно, – совсем уж непонятно сказал Ильт.

Брис разозлился: что из себя этот сопляк строит? Пусть сначала научится сражаться как Дромар, а потом уж морду кривит. Победы ему, видите ли, не нравятся!

– Топай-ка ты спать, понял? И чтобы я больше такого не слышал, – коротко рубанул ладонью воздух.

– Слушаюсь, мой командир, – сумрачно отозвался Ильт. – Только, знаешь, ты вон сейчас руками совсем как Дромар машешь. Потом и воевать так же будешь?

– Да если бы я вполовину как он воевал, я бы Росса больше ни о чем не молил.

– Ну и… – Ильт не договорил, вскочил с лапника и пошел в сторону палаток…

Видение растаяло, оставив запах снега и горький вкус отгоняющего сон отвара. Митька облизнул губы.

– Плохо!

Княжич вздрогнул от резкого голоса Хранителя. Мир после возвращения был еще слишком зыбок и покачнулся от громкого звука. Митька глянул удивленно на Курама.

– Плохо. Ты тратишь время на ерунду. Останавливаешься, вместо того чтобы идти к цели. – Старик был рассержен.

– Откуда вы можете знать, важно это или нет? – огрызнулся Митька. Его что-то царапнуло в разговоре побратимов, но что – он не мог понять.

– Важно лишь то, как твой род потерял покровителя.

– А мне, может, важнее – почему он его потерял!

Курам засмеялся, и только тут Митька заметил, что Хранитель нетрезв. Что-то рановато, праздновать еще не начинали.

– Мальчишка! – Курам наклонился к княжичу, дыхнул на него вином. – Солдаты под флагом илларского короля перешли миллредскую границу. Молись Создателю!

– А вас-то что так тревожит, владетель? Вы же знали, что так и будет.

Старик откинулся на спинку кресла. Сказал неожиданно трезвым голосом:

– Сегодня готовили к празднованию икону с ликом Родмира. Особую икону… впрочем, неважно. Так вот, она была мертва. Доска, краски и ничего более.

Митьку передернуло: он вспомнил пустое небо.

– Покровитель недоволен нами. Может быть, ему нужна война?

***

Приказ короля: князя Кроха брать живым! Брать живым – повторяют князья. Живым – напоминают капитаны. Живым – разносят порученцы. Темка не рад приказу: сам бы пристрелил мятежного князя. За эту войну, за сгоревшую Лаховейку. За двух побратимов – Митьку и Марка. Понимает, что правильнее, если князя казнят в Турлине, но ненависть не хочет ждать.

Темка не может понять спокойствия Марка. Вон как неторопливо седлает коня, точно не в бой собирается, а в тыл с поручением. У Темки земля горит под ногами – быстрее в Минвенд! Марк гладит Санти по морде, сует коню сухарь.

– Выступаем! – клич впереди.

Княжич Торн взлетает в седло, Марк медлит.

– Ты что? – не выдержал Темка.

– А что? Все нормально.

От неестественно-ровного голоса побратима у Темки мурашки по спине ползут.

На подступах к городу бой будет коротким. Минвенд – мирное поселение, и за его ненадежными стенами не защитники, а захватчики. Настоящий бой ждет у небольшой крепости, давшей имя городу – в ней закрылся князь Крох с большинством своих солдат.

– Сволочь, дерьмо шакалье, – шептал Темка, глядя на крепостную стену. Там, среди мятежников, стояли связанные женщины и девушки. Веревки петлями обхватывали их шеи и крепились у ног.

– Георгий, я знаю, – произнес за спиной король.

Темка оглянулся: ведь адъютант молчал. Да и имело ли смысл говорить о том, что понимали все? Прошло уже с четверть часа, как стояли тут королевские войска. Уже дважды раздавался отчаянный девичий крик, короткий – падение было недолгим; тела недвижимо висели на веревках, и только ветер теребил золотистые косы.

– Солдаты не пойдут, – заговорил адъютант.

– Если я решу, значит, пойдут. Я сам пойду.

Еще один крик. Ветер вздул темную юбку колоколом, точно пытался удержать женщину.

– Передавайте приказ. Готовность к штурму.