Черные пески

– Ты мне не нужен, – отрезал дух. Наклонился к песку, пошарил и вытащил меч. Протянул Митьке: – Убери свою шпагу, бой будет честным.

– Хороша честность! – возмутился Темка, и Марк ухватил его за плечо, не давая встать.

Митька несколько раз взмахнул мечом, опробовал стойку. Не по руке, и шпага привычнее. Впрочем, какая разница?

– Хорошо. Я буду с тобой драться. Дам победить. Но ты пообещаешь, что отпустишь их, – Митька показал на друзей. – И не причинишь княжичу Торну вреда.

– Митька, – тихо позвал Темка. – Не надо. Не заставляй меня тебя хоронить.

– Я все равно жив только милостью чужого покровителя, – Митька не повернулся. – Думаешь, я тебя хоронить хочу? Все, давайте начинать бой. Вы согласны на мои условия?

– Согласен. Только это должен быть хороший бой. – Насмешка исказила лицо духа, когда он крикнул: – Мой покровитель – со мной и за меня!

Княжич Дин до боли стиснул зубы, потяжелел меч в его руке.

Воздух пошел рябью, сгустилось марево над золотым песком. Мягким, неслышным прыжком вырвался из сгустка жара огромный шакал. Переступил лапами, вздыбил на загривке седую шерсть.

– Создатель! – выдохнул Марк.

– А ты как хотел? – зло сказал Темка. – Чтобы у такого… другой покровитель?

– Зато у княжича Дина вообще нет, – улыбнулся дух.

Митька слабел, Темка видел это по движениям побратима. Слабел слишком быстро, чтобы можно было списать на жару и песок под ногами. Зато глаза Шакала горели все ярче, он скреб лапами песок, облизывался и урчал. Шакал походил на кота перед миской сметаны, и страшно было думать, что же на самом деле лакал покровитель, увиваясь вокруг Митьки. Княжич Дин только защищался, отступая с бронзы к золоту. Седой хвост Шакала уже мел золотистые пылинки, и задние лапы приплясывали на зыбучих песках. Дух торжествующе ухмыльнулся. Митька опустил меч и глянул на побратима.

Создатель, не надо! Темка рванулся – что угодно сделать, хоть самому под клинок, лишь бы…

– Прекратить бой!

Порыв ветра раскидал противников, Темку и Марка прижало к земле. Песок застучал по спине, посыпался за шиворот.

– Прекратить! – снова крикнул громовой голос и ветер стих.

Темка сел, отплевываясь и протирая глаза. Рядом зашевелился Марк, еле слышно присвистнул. Митька и дух лежали на песке, между ними стояли трое: девушка с длинными золотыми косами, парень с мечом на поясе и крылатый зверь, похожий на коня, но голова у него была – коршуна.

– Ну и погань ты, Дарек, – с отвращением сказал парень.

Девушка подошла к Митьке. Шакал зашипел на нее по-змеиному, попятился, та лишь отмахнулась. Погладила Митьку по голове и возмутилась:

– Да он почти всю силу выскреб. Говорила я – торопиться надо.

– Успели же, – возразил парень. Сказал Митьке: – Ты извини, но уж больно охота было глянуть, как эта падаль станет драться.

– Ну и как вам бой, Родмир? – спокойно поинтересовался княжич Дин, поднимаясь.

Глупый смешок щекотнул Темку под ребрами. Это уж слишком!

– Покровитель Роддара – Родмир, – представил друзьям Митька. Повернулся к девушке: – А вы, наверное, Мира?

– Она самая, – подтвердил Родмир.

– Дарек, Мира и Родмир. Легенда не окончена?

– Совершенно верно. Правда, эта падаль хотела завершить ее по-своему, но его обман дал нам право вмешаться.

– Ты сядь, – Мира надавила ладонью на Митькино плечо. – Из тебя Шакал силу скреб. Не мутит?

– Есть немного.

– Убирайся отсюда, – Родмир шагнул к Дареку. – Пшел вон!

– Все равно Дин обещал. Он должен будет вернуться и закончить бой, – процедил Дарек, махнул рукой в сторону Темки.

Свело судорогой горло, Темка закашлялся. А когда поднял голову, ни Дарека, ни Шакала не было.

– Поговорим, – сказал Родмир, тоже опускаясь на песок. – Легенду о нас вы знаете. Но тут есть еще и вторая – о покровительнице Дарра. Полной дуре!

– Родмир! – одернула брата Мира.

– Чего «Родмир»? Дура же она. Нет чтобы правду рассказать, сказочками про источник забавлялась. Слезы ее, видите ли! Она и при жизни дурой была. Ну, решила собой ради города пожертвовать, так что с того, умнеют, что ли?

Мира поджала губы, не соглашаясь с братом.

– Ладно, – вроде как уступил тот. Задрал голову, зажмурился и крикнул: – Даррена, шакал тебя за подол, ты явишься или нет?

– Как был хамом, так и остался! – возмутился серебряный голосок.

Хранительница Дарра оказалась красавицей. Совсем юная, будь она человеком, Темка счел бы ее ровесницей. Длинные черные волосы заплетены во множество тонких косичек, у каждой на конце – крохотная монетка, и когда возмущенная Даррена тряхнула головой, поплыл звон, такой же серебряный, как ее голос. На смуглых щеках горел румянец, черные глаза полыхали гневом. Темка не удивился бы, если б Даррена выхватила из складок белого многослойного платья кинжал и бросилась на обидчика.

Родмир сказал пренебрежительно:

– Хватит представление разыгрывать. Твоя же вина. И глупость твоя, что прошлая, что нынешняя.

Даррена фыркнула, резким движением отбросила косы (снова серебряно зазвенело).

– Так мне говорить? Или сама будешь?

– Да уж говори, если тебя змея в язык укусила, – ядовито разрешила Даррена.

– Ну, ты видишь? – повернулся дух Роддара к сестре.