Черные плащи

Быстро осмотрелся: один из парней-кафоликов был убит, второй еще дрался, да и священник, отец Эльмунд, лихо действовал копьем — отцовская наука. Пара поверженных врагов уже валялись на мостовой, еще одного Эльмунд проткнул, словно жука, прямо на глазах Саши. Оставшиеся в живых «плащи» организованно отступили на холм, по всей видимости дожидаясь подмоги.

— Уходим! — радостно воскликнул святой отец. — Путь свободен, и да поможет нам Бог!

Все трое рванули вниз, стремясь поскорей укрыться в хитросплетениях узеньких и кривых бедняцких улочек, залечь, раствориться в трущобах, переждать весьма возможную погоню.

— Вряд ли они посмеют, — поддерживая раненного в бок парня, улыбнулся отец Эльмунд.

Александр резко обернулся, услышав звон снаряжения:

— Да нет — посмели! Вы уходите, а я их отвлеку…

— Но…

— Уходи, брат Эльмунд, с тобой раненый. А обо мне не беспокойся — я вас найду. Через ту же Лидию.

— Что ж… Да хранит тебя Господь!

Осенив Сашу крестным знамением, священник подхватил раненого и скрылся в ближайшем проулке.

Александр наконец вытер о траву окровавленный клинок и, чуть отойдя назад, остановился в ожидании врагов — вроде как замешкался. Ага, вот те заголосили — увидели. Что ж, теперь пора.

Молодой человек живо нырнул в заранее присмотренную подворотню, грязную и вонючую. В нос ударил запах мочи и фекалий — впрочем, и это лучше, чем людская кровь, пусть даже и вражеская.

«Плащи» уже были близко — бежали, гомонили, перекрикивались. Теперь нужно спешить, раздумывать больше некогда, главное — Эльмунд с раненым парнем ушли. Саша улыбнулся, прибавил шагу, даже перешел на бег, услыхав ревущее позади:

— Вот он! Лови!

Что ж, ловите. Если сможете.

Молодой человек бежал по наитию, без всякого плана, справедливо надеясь на редко подводившую интуицию. И не выпускал из виду ничего — словно бы сканировал. Слева — длинный и высокий забор, справа — тоже… А вот уже справа — небольшая круглая площадь, деревья… высокие такие платаны… или каштаны, черт их знает. Деревья!

Миг — и Александр уже взобрался, ухватился за толстый сук, раскачался и лихо перемахнул через ограду — ту, что слева. Человеческое сознание есть плод давно отживших представлений и предрассудков. Ну что подумают? Куда он делся? Конечно, свернул на площадь, побежал по одной из вон тех улиц… Ищите!

Ага — так и есть!

— Он во-он туда свернул! — донеслись голоса снаружи, из-за ограды.

— Нет, во-он на ту улицу! Я видел!

— Так, воины! Вы двое — туда, вы — туда, остальные — за мной! Вперед! Уж будьте покойны, мы его не упустим.

«Флаг вам в руки, пионерский барабан через плечо и ветер в широкие спины!» — выбираясь из кустов, мысленно напутствовал Саша.

И внимательно осмотрелся вокруг. Судя по грядкам и клумбам, а также смородиновым кустам и оливам, он оказался в чьем-то саду, не таком уж большом, но тенистом, даже лучше сказать — заросшем, не особо ухоженном. Скосить траву, вырубить сухостой, выкорчевать лишние кусты у владельцев, наверное, не хватало времени, а скорее всего — денег. По-настоящему богатые люди в этом районе не селились!

Да и домик так себе… запущен. Двухэтажный, узкий, сложенный из дешевого, высушенного на солнце кирпича. Когда-то побеленный, а в последние времена не видавший достойного ухода. От невысокого, с деревянными колоннами крыльца к воротам вела дорожка, вытоптанная в пожухлой траве. За приоткрытой дверью слышались детские голоса:

— Юлия, Юлия, нам надо торопиться! Налей-ка нам молока на дорожку.

— Пейте. Да не спешите вы так.

— Как это не спешить? Ты понимаешь, что говоришь-то? Ведь нас будет ждать сам десятник Вальдульф! Он сказал, что очень скоро и я стану десятником, верно, Максим? Десятник Арник — слышите, как гордо звучит?! Максим, не переживай, ты тоже станешь, конечно, после меня. Юлия, еще есть молоко? Налей, не жадничай.

— Парни, надо оставить и на кашу!

— Вот так всегда… Ничего, скоро у нас будет много молока — хоть залейся! Мы с Максимом уже составили для десятника список. Самые первые в нашем отряде!

— Список?

— Ну да, список. Переписали всех подозрительных!

— И кто же туда угодил, интересно знать?

— Ха! Будто сама не знаешь? Во-первых, старик зеленщик, наш сосед — он точно кафолик. Во-вторых, владелец таверны «У чаши». Мы допросили мальчишку-слугу — трактирщик пускает ночевать кого ни попадя, не спрашивая подорожных. В третьих, Ансак, плотник…

— А еще вся плотницкая артель, все они еретики, и я слышал, как они непочтительно отзывались о нашем славном правителе Гуннерихе-рэксе, да продлит Господь его века. Очень-очень непочтительно отзывались — я даже слова такие стесняюсь произносить.

— Я очень рада, что ты еще хоть чего-то стесняешься! В отличие от своего братца!

— Юлия! Ну сколько уже тебе можно говорить?!

— Да! А еще старуха торговка, Лидия, весьма подозрительна — надо бы ее тоже в список внести!

— Она-то чем вам не понравилась?

— Я слышал, как она упоминала Троицу!

— Бедная женщина…

— О нет, она не бедная — она преступница и еретичка! Таких надо распинать на крестах!

— Ой, парни… Может, вы и меня распнете?