Черные псы

- Аметистов заслужил смерть, - твердо произнес Соловьев, - он уничтожил меня за то, что я ввел его отцу изобретенный мной гормональный препарат. Сергей Алексеевич, его отец и мой профессор в мединституте, был неизлечимо болен и жить ему оставалось неделю.., от силы. Я предложил ему апробировать на нем препарат.., это был шанс. Мы составили документ, что в случае летального исхода.., в общем, он засвидетельствовал, что эксперимент осуществляется по его желанию.

- Но это же незаконно, - возразила я. - Аметистов был прав, что...

- Прав! - заревел Соловьев, и я в ужасе сжалась. Этот маленький человек с холодными серыми глазами и мальчишеским хохолком надо лбом одним своим гневным окриком заставил меня облиться холодным потом. Было что-то магнетическое в его неторопливой властности, в звуке сильного хрипловатого голоса.

Я вспомнила покорное лицо капитана Вавилова и его осторожно посматривающие маленькие глаза, привыкшие глядеть прямо и с самодовольной свирепостью...

- Прав? - повторил Соловьев. - В том, что он человека, почти спасшего от смерти его отца, бросил за решетку? Прав в том, что швырнул под ноги Баскеру женщину, которую любил этот человек? Да будь на этом месте Аметистов, он умер бы снова, и я ни на секунду не усомнился бы в своем решении.

- А в чем виноват Баскер? Ведь вы именно его хотите убить этой ночью? - произнесла я и добавила внезапно осипшим голосом:

- Если уже не убили...

- Он жив, ваш Баскер, - сказал Соловьев, - и будет жить еще три часа. А может, и намного больше.

Я перевела взгляд на Эвелину, все еще стоявшую на коленях.

- Вы и в самом деле безумны, - тихо выговорила я, - но вам нет оправдания, потому что ничто не может оправдать таких преступлений.

Она подняла на меня глаза.

- Наверно, вы правы... Я не хотела смерти Андрея, мне хватит и одного Аметистова. Я возненавидела этих псов, которые раньше вызывали во мне желание жить. Я хотела расстаться с Олегом, но тут...

- Но тут пришел капитан Вавилов и сделал нам предложение, которого мы не сумели отвергнуть, - сказал Соловьев.

- Какое предложение?

- Он сказал, что все знает о нас, что мы убили Аметистова. И что от расплаты нас может спасти только одно... - Психоаналитик некоторое время помедлил и выговорил с ужасающей отчетливостью и ясностью:

- Смерть Баскера.

Он поднял Эвелину с пола и прижал к своей груди.

- Вавилов выведет его на болота, для следственного эксперимента, а мы выпустим на него псов. Псы загрызут Баскера, а Селиверстов расстреляет их вместе с погонщиком.

- Братом Эвелины? - воскликнула я.

- Ему лучше умереть, - хрипло выговорила она, - он слишком страдает.

- И на него спишут всю вину?

- Нет, не на него, - холодно ответил Соловьев.

- Ну не на вас же? Естественно, вас перед этим отправят в больницу.

- Куда?..

- То есть за границу, - поправилась я, сожалея о своей нелепой оговорке, угодившей в самое болезненное место моих странных собеседников.

Соловьев коротко глянул на меня, как выстрелил, и отрицательно качнул головой.

- Кто заказчик? - спросила я. - Тимофеев?

- Да, он.

- Ясно. Тогда, насколько я знаю Тимофеева, Вавилову конец. Александр Иванович не любит перебежчиков и ренегатов.

- Да, капитан обречен, - подтвердил Соловьев. - Селиверстов тоже. Ведь он предал своего хозяина.

- Дима? - поразилась я. - Предал Аметистова? Значит, он уже все знал, когда мы ходили на болото за телом Аметистова?

- Нет, тогда еще и Тимофеев не знал обо мне с Вилей. Кто ж бы заплатил деньги за предательство?

- Вавилову тоже проплатили?

- И много.

- А козлами отпущения Тимофеев избрал Вавилова и Селиверстова.

- Именно так. Виля, - он повернулся к Эвелине, расслабленно сидящей у стены и бессмысленно глядящей в пол, - тебе плохо?

- Когда мы уезжаем? - спросила она.

- Послезавтра утром улетаем в Москву, а оттуда, вечером, в Мадрид.

- А Лена? Фил?

- Они приедут через месяц. Все будет хорошо, Вилечка.

- Я хочу, чтобы черных псов никогда больше не было, Олег. Даже в моих снах.

- Я обещаю, - коротко ответил он.

В этот момент в комнату вошел высокий человек, держащий на поводке здоровенного черного мастино неаполитано. Если это и есть ночной кошмар Баскера, то наркотик, которым пичкали гостей и хозяев виллы, вероятно, очень силен, если это добродушное животное превратилось в светящегося демона исполинских размеров. Зато человек выглядел ужасно.

Это был высоченный детина метра два ростом, но с несоизмеримо узкими плечами, плоской впалой грудью и длинными, как у обезьяны, руками почти до колен и короткими, кривыми ногами. Для его огромного роста голову он имел очень маленькую, с нелепо приплюснутым затылком, на котором курчавились короткие редкие волоски. Маленькие узкие глазки неопределенного цвета смотрели кротко и бессмысленно, а в сочетании с гладким безволосым подбородком, словно размазанным по лицу носом и огромным оскаленным ртом с кривыми желтыми зубами, лицо казалось какой-то нелепой и страшной маской.

- Вы и его пытались лечить своей микстурой? - довольно нелюбезно спросила я Соловьева. - Синдром Дауна обезображивает человека, но не до такой же степени!