Черные реки сердца

В течение шестнадцати лет Майкл Акблом, а ныне Спенсер Грант боролся с желанием вернуться на ранчо. Он сдерживал и подавлял в себе это желание. Он не поддавался желанию, которое как магнит тянуло его к этому месту. Но, сознательно или нет, он всегда знал, что должен приехать туда рано или поздно. Иначе он давно бы продал это ранчо, чтобы полностью покончить с прежними воспоминаниями. Он так не хотел их ворошить. Недаром он сменил свое имя. Он не продавал собственность по той же причине, по которой не сделал себе пластическую операцию и не избавился от шрама.

Он себя наказывает шрамом, так сказал доктор Монделло в своем белом-пребелом офисе в Беверли-Хиллз. Он напоминает себе о чем-то, что он желал бы забыть, но чувствует, что не имеет права это сделать.

Пока Грант спокойно жил в Калифорнии, он мог противостоять зову этого «полигона смерти» в Колорадо.

Но сейчас он спасал свою жизнь и испытывал ужасный стресс. Кроме того, он находился сравнительно недалеко от своего дома. Поэтому призывы сирен прошлого… О, с ними было так трудно бороться! Рой мог побиться об заклад, что сын убийцы-художника вернется на место, где было пролито столько крови, где его настиг тот кошмар.

У Спенсера Гранта еще не были закончены все дела на ранчо недалеко от Вэйля. Только два человека в мире знали, в чем же там было дело.

За сильно затемненными окнами мчащегося лимузина, в сгущавшемся сумраке короткого зимнего дня город Денвер казался задымленным и размытым, как древние руины, покрытые плющом и заросшие мхом.

«Джет-рейнджер» приземлился западнее Гранд-Джанкшена между нагромождениями красных камней и низкими холмами, где росли сосны и кустарники. Здесь располагался национальный заповедник Колорадо. Все было покрыто сухим снегом, который взметнулся кристаллическим облаком от ветра, поднятого винтом.

В сотне футов от места приземления темно-зеленая стена деревьев служила декорацией, на фоне которой выделялся силуэт белого «Форда-Бронко». Человек в зеленом лыжном костюме стоял у открытой задней дверцы машины и наблюдал за вертолетом.

Спенсер оставался с пилотами, пока Элли пошла поговорить с водителем машины.

Мотор «Джет-рейнджера» затих, лопасти винта перестали вращаться, и в этой долине, окаймленной деревьями и скалами, стало тихо, как в пустой церкви… Элли слышала только хруст снега под своими ногами, ступавшими по мерзлой земле.

Когда она подошла ближе к «Бронко», то увидела фотокамеру, укрепленную на треноге. В машине она заметила разные фотопринадлежности.

Фотограф был с бородой и очень рассерженный. Из его ноздрей струился пар, казалось, еще немного, и он взорвется.

— Вы испортили мой снимок. Этот нетронутый снег, покрывавший яркие островерхие скалы. Такой контраст, такое напряжение. И теперь все пропало.

Элли оглянулась на нагромождение скал за вертолетом. Они по-прежнему были ярко-огненными — светящийся красный свет в лучах солнца — и по-прежнему островерхими. Но что касалось снега, он уже не был девственно чистым и нетронутым.

— Простите.

— Из ваших извинений шубу не сошьешь, — резко ответил он. Она посмотрела на снег возле «Бронко» и увидела там только отпечатки следов фотографа. Видимо, он был один. — Какого черта, что вы здесь делаете? — продолжал он нападать на Элли. — Здесь существуют ограничения на шум. И уж, конечно, нельзя тарахтеть вертолетом, — наскакивал фотограф. — Здесь находится заповедник.

— Тогда вам придется нам кое в чем помочь и тем самым сохранить себе жизнь, — сказала Элли, вытаскивая пистолет из кармана кожаной куртки.

В «Джет-рейнджере», передав Элли свой «узи», Спенсер срезал обивку с кресел. Длинными кожаными полосками он связал руки всем трем мужчинам и привязал их к ручкам пассажирских кресел, в которые усадил их.

— Я не стану вставлять вам кляп в рот, — сказал он им. — Здесь все равно никто не услышит, как вы кричите.

— Мы здесь просто замерзнем, — возразил ему пилот.

— Через полчаса вам удастся освободить руки. Еще полчаса или минут сорок понадобится, чтобы дойти до шоссе. Мы пролетали над ним. За это время вы не замерзнете.

Элли добавила:

— Можете быть уверены, приехав в город, мы позвоним в полицию и сообщим им, где вы находитесь.

Наступили сумерки. Начали появляться звезды на темном пурпуре неба.

Спенсер вел машину, а Рокки дышал в ухо Элли, сидя позади нее. Они без труда нашли выезд на шоссе по следам машины фотографа, приехавшего в это красивое и живописное место утром.

— Почему вы им сказали, что мы позвоним в полицию? — спросил ее Спенсер.

— Вы что, хотите, чтобы они замерзли?

— Мне кажется, что этого не случится.

— Все равно не хочется рисковать.