Черные реки сердца

— Ты в то время был мальчиком, — сказала она. В ее тоне не было отвращения к нему. — Ты в первый раз видел обнаженную женщину и в первый раз коснулся женщины. Боже мой, Спенсер, в такой экстремальной обстановке — она была не только страшной и эмоционально насыщенной, все ощущения соединились тогда — многое для тебя в тот момент произошло впервые. То, что ты касался ее, сильно подействовало на тебя. Так могло случиться и при нормальных условиях. Твой отец прекрасно понимал это. Он был умный сучий сын! Он пытался, используя твое смущение и волнение, манипулировать тобой. Но это все ничего не значит!

Она была такой понимающей и всепрощающей. В этом искореженном мире те, кто был слишком милосерден, расплачивались за свое милосердие.

— Я вернулся сюда через катакомбы, прошел мимо всех мертвецов в нишах. Кровь моего отца стояла перед моими глазами, а моя рука помнила ощущение ее грудей. Мне ярко припоминалось ощущение ее твердых, словно резиновых, сосков, когда они упирались в мою ладонь…

— Прекрати истязать себя.

— Никогда не лги собаке, — сказал Спенсер.

На этот раз в высказывании не содержалось даже намека на юмор. В его словах слышались горечь и ярость, пугавшие его.

В его сердце кипела ярость, она была чернее пола в этой комнате и чернее двери перед ними. Он уже не мог избавиться от этой ярости, как не мог в ту жаркую июльскую ночь избавиться от ощущения тепла и округлости женской груди, жившего в его руке, и бархатистости женской кожи. Его ярость не имела выхода и в течение шестнадцати лет лишь росла. Его подкорка хранила ее все эти годы. Он не был уверен, что знает, против кого она направлена — против отца или его самого. У нее не было цели, и он отрицал присутствие этой ярости в себе и глубже загонял ее внутрь. Теперь она конденсировалась в крепкий настой чистейшего гнева, и тот разъедал его, как настоящая кислота.

— …Я продолжал ощущать ее соски на своей ладони, — продолжал он. Его голос дрожал от страха и гнева. — И вернулся сюда, к этой двери. Открыл ее. Вошел в черную комнату… И потом я помню только, как я уходил отсюда и за мной закрывалась эта дверь…