Черные розы

И проскальзываю в дверь, прежде чем услышу от него еще хоть слово мольбы. Я уверена, что Мейсон не позволит ему последовать за мной. Даже мистер Тейт не настолько глуп, чтобы вступить в конфронтацию с профессиональным футболистом. К тому же он вдвое старше Мейсона. Он выглядит старым. Очень старым. Так, словно состарился не по годам под бременем того, что он сделал. Вот и хорошо, он это заслужил. Он заслужил это даже больше страданий.

Сумка съезжает у меня с плеча, потому что я наклоняюсь и упираюсь ладонями в колени, словно меня ударили в живот.

– Ну почему все мужчины считают, что им можно тебя либо бросить, либо причинить тебе боль? – спрашиваю я, обращаясь в пустоту.

– Этот мудак причинил тебе боль? Кто он такой?

При звуке голоса Мейсона я прикрываю глаза. В панике я даже не осознала, что он стоит рядом со мной.

Мое молчание лишь разжигает его злость.

– Точно, так и есть! Черт, я его сейчас убью! – восклицает Мейсон и направляется к выходу.

– Нет! – кричу я, останавливая его. – Не в этом дело, оставь его в покое.

Мейсон возвращается, своей массивной рукой берет меня за подбородок и осторожно приподнимает голову, пока мы не встречаемся взглядами.

– Пайпер, ты в порядке?

Я неуклюже киваю и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Потом дрожащими руками поднимаю сумку с пола и надеваю ремень на плечо:

– Мне пора.

Мейсон без каких-либо усилий забирает у меня сумку.

– Ты не в состоянии никуда идти, Принцесса. – Он берет меня под локоть и ведет в кафе спорткомплекса. – И я тебя не отпущу. Тебе нужно сесть, выпить кофе и что-нибудь съесть.

– Может, уже прекратишь называть меня Принцессой? Какого черта ты вообще это начал? И почему ты считаешь, что знаешь, что мне нужно? – дуюсь я, останавливаясь на полпути.

– Я прекрасно знаю, что тебе нужно, потому что мне хорошо известно, что у тебя только что была изнурительная тренировка, от которой ты выдохлась и ослабла. Мне известно, что после вышеупомянутой тренировки у тебя была, по всей видимости, довольно напряженная встреча с тем мудаком. Мне также известно, что ты чертовски упряма и ни за что не станешь никого слушать – сколь бы правдивыми ни были их слова. И я называю тебя Принцессой потому, что именно ею ты и являешься: ты путешествуешь по миру за папочкин счет, и тебе совершенно насрать, какое влияние это оказывает на других.

Я осознаю, что пока Мейсон все это говорил, он вел меня в кафе, и теперь мы стоим перед диванчиком в задней его части. Он подталкивает меня к дивану.

– Так чем же мне тебя накормить, Пайпер?

– Тьфу ты!

Я пытаюсь уйти, но он загнал меня в угол. Но я четко осознаю, что не испытываю паники. Наоборот. Удивительно, что я чувствую себя в такой безопасности, когда он надо мной нависает.

– Я не путешествую по миру за папочкин счет, – вру я. – Я решила потратить на путешествия деньги, отложенные на мое обучение.

– Что в лоб, что по лбу, – отвечает Мейсон, набирая что-то на телефоне. – Все равно эти деньги из одного источника. Я слышал о том, куда ты ездила. Я знаю, сколько что стоит. Деньги на твое обучение давно закончились, Пайпер. Если, конечно, твои родители не думали, что ты будешь изучать медицину в Гарварде.

Я открываю рот, пораженная его дерзостью. У меня нет настроения с ним спорить, особенно если учесть, что он прав. Поэтому я скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку дивана. Посидеть и правда неплохо. Но я не собираюсь ему в этом признаваться.

Через две минуты нам приносят кофе и пару бутербродов. Глядя на еду, я ухмыляюсь, осознав, что Мейсон сделал заказ по телефону.

– Ты что, в плен меня взял?

Я морщусь, как только слова слетают с моих губ.

– Нет. – Мейсон садится рядом со мной, оставляя между нашими бедрами почтительное расстояние. – Я просто настаиваю, чтобы ты поела – тебе нужно восстановить силы, чтобы смочь отбиваться от грабителей на улице.

Я уступаю и беру сэндвич с индейкой.

– Он не грабитель.

– Тогда кто он такой? Я не позволю тебе уйти, если ты в опасности.

Мейсон делает глоток кофе и протягивает руку к своему сэндвичу. Он нерешительно смотрит на меня, борясь с собой. Потом его взгляд меняется, и на лице появляется теплое, подбадривающее выражение. Такое выражение бывает у моих родителей и сестер. Это выражение заботы.

– Я знаю, что с тобой что-то случилось. Этот человек как-то с этим связан?

Услышав его слова, я замираю. Мейсон знает? Но откуда? Я обдумываю альтернативы. Я едва знаю Мейсона и не обязана ничего ему рассказывать. Я пристально смотрю на него. В нем есть что-то, что располагает к нему людей. Мейсон – огромный парень, но при этом кажется очень нежным. Его голубые глаза умоляют меня ответить ему.

– Я тебя не отпущу, пока ты мне не расскажешь, Пайпер.

Ну, по крайней мере, он не назвал меня Принцессой. Мейсон протягивает мне мой нетронутый кофе. Я протягиваю к нему руку, но с силой сталкиваюсь с рукой Мейсона, чашка переворачивается и отлетает к другому краю столика, а горячая жидкость чуть не обжигает нам обоим руки.

– Черт! Прости, – говорит Мейсон, думая, что это его вина. – Ты не обожглась?