Черные розы для снайпера

– Я хочу с вами, – скрыла улыбку Ева, – хватит проверять меня на сообразительность, гоните вашу версию немедленно!

– Муж заложницы – инженер по космическим связям, – Аркаша вынул из папки фотографию. – Утонувший на рыбалке – инженер по наведению систем слежения. – Еще одна фотография легла рядом с первой. – Они оба работают в Центре космических технологий и связи, то есть в Москве. В момент захвата жены в заложницы муж находился в длительной рабочей командировке в Самаре. Там филиал Центра. Мы перелопатили уйму материала. Единственный раз, когда они встречались, – это два года назад была создана группа по обслуживанию станции «Дружба», тогда наши и американцы делали совместный полет, группа из двадцати человек была собрана для обслуживания связи и управления полетом. Эти двое входили в двадцатку, но особой дружбы между ними не было, просто коллеги. После двух месяцев наблюдения и обсуждения результатов, по нашим сведениям, не встречались, семьями, так сказать, не дружили, тем более что рыбак – холост. Значит, вывод первый. Что их объединяет? Москва. Из двадцати человек пятнадцать работали в своих филиалах Центра, там работают и сейчас, то есть в других городах. И только пятеро – из Московского центра. Это пока все, больше соединять их нечем.

– Пятеро? – спросила Ева задумчиво.

– Да, правильно мыслишь. Мы собрали сведения еще о троих москвичах, которые тогда входили в двадцатку. Итак. Оператор электронного оборудования, самый молодой. Технолог – пенсионер, но работает до сих пор, вдовец без детей. И начальник отдела биологических исследований, возраст средний, семья, связи на правительственном уровне, баллотировался в Думу, не прошел.

– Значит, эта папка на мужа заложницы. – Ева отложила папку. – Эта – на рыбака. – Вторую она положила сверху. – Эта?

– Это поверхностные сведения на всю группу, на двадцать человек, что успели собрать. – Зоя вытащила скрепленные листы с анкетами и фотографиями в углу каждой. – Московская пятерка скреплена отдельно.

– Оставь мне пятерку, остальных пока отложим. – Ева пододвинула к себе самую толстую папку. Бумаги в ней были разного размера, среди чисто-белых глянцевых листов виднелись тетрадные странички, серыми уголками высовывались газетные вырезки. – А здесь что?

– Это вся информация по космосу за последний месяц. Все, что знают и простые смертные из ящика и газет, все, что разрешено разглашать работникам Центра. В плане секретных разработок на этот месяц нам было отказано. Но Аркаша…

– Я поинтересовался, этого плана просто нет. Грустно и за державу обидно, но теперь этот план составляется совместно с американскими коллегами, финансирующими основные разработки, они решают, что профинансировать, а что нет, и таким образом корректируют план, у них его можно получить по запросу. Это долго, дня два потребуется. Давайте пока поработаем с тем, что есть. Тебе звонят.

Ева достала пейджер и посмотрела на табло, выключив сигнал. Нажала память, нашла телефон Карпелова и пошла к телефону.

– Слушай, майор, я очень занята, говори быстро, чем помочь.

– Да я, понимаешь, за город подался к любимой женщине, а мне ребята позвонили, у Сонечки очередной труп, она с места происшествия скрылась, прибежала в отделение, требует меня. Пока я доеду, она все переиграет, или черт-те что еще с ней случится. Жалко девочку, она ведь хорошая. По сути, – уточнил Карпелов, подумав. – Если ты найдешь минутку, забери ее из отделения и выясни, что и как, а я к вечеру буду, приму эстафету. А если нет, я позвоню своим, путь ее арестуют и запрут в камере до моего приезда, так будет всем спокойней. Ну как?

– Я поеду, позвони своим.

– Она тебе тоже нравится, да? Ладно, шучу. Не злись. Я же слышу – воздух набираешь, чтобы рявкнуть. Пока.

Ева шумно выдохнула и улыбнулась, опуская трубку.

– Я возьму папку по космосу, сами сказали – ничего секретного. – Теперь Ева цепляла кобуру и надевала пиджак. – Буду через час-полтора. – Сумочки у нее не было, засовывая пейджер в большой наружный карман пиджака, Ева уронила на пол платок.

– Как ты в такой юбке наклоняешься? – задумчиво поинтересовался Аркаша, пристально разглядывая очень короткую трикотажную юбку, выступающую узкой полоской снизу пиджака.

– Вот так. – Ева медленно присела с прямой спиной, сжав коленки, и подняла платок. – Это приседание для коллег по работе. А вообще очень удобная юбка. Не жарко и задирать не надо, когда хочешь припечатать кого-нибудь подошвой в лоб.

– Он профессионально интересуется, ты глазки не строй. – Зоя старалась говорить спокойно. – Он сегодня вечером на работу одевается женщиной и идет в клуб «Одиссей». Он думает, что у него ноги стройнее, чем у тебя! – Зоя повысила голос. – Он их побрил и примерял мини-юбку, но в силу физиологических особенностей организма… его яйца, короче… Вид сзади при наклоне…

– Ребята, вы уж помиритесь к моему приходу!

– Да мы не ссорились, просто я Зойку туда не пущу, а идти надо женщине, всех мужчин там знают в лицо – только свои.

– А я? – спросила Ева с порога.