Черные розы для снайпера

– У нее не одна квартира, – заметила Ева. – Где-то же она сидит сейчас!

– Вот именно – сидит. Посидит до утра, подождет результатов и смоется. Или уже смылась.

– Кто из девочек – она? – всматривалась Ева в фотографию.

– Конечно, дылда справа! Кстати, исчезла не одна она. Отсутствует и Сонечка Талисманова. Мамочка написала заявление об исчезновении. Обвиняет майора Карпелова. Говорит, что он запросто мог довести ее деточку до самоубийства постоянными придирками.

– Да ее Карпелов, наверное, и прячет где-нибудь.

– Не прячет. Написал объяснительную, почему он позволил офицеру службы безопасности Кургановой Е.Н. забрать арестованную Талисманову из отделения.

– И почему? – поинтересовалась Ева.

– В целях безопасности личного состава отделения милиции и содержащихся в этом отделении нарушителей закона.

– А мне что теперь писать?

– Найдем тело, тогда напишешь.

– Какое тело? Ты это серьезно?

– А ты? Не нравилась тебе Сонечка, могла бы и профессиональную охрану к ней приставить. – Аркадий перевернул тахту и обследовал ее снизу. – Бросила девочку, босую и голодную, на улице!

– Посмотри, что под деревяшкой.

– Производственный брак, – вздохнул Аркадий, расковыряв углубление в доске.

– Тревожно мне что-то. – Ева обхватила себя руками за плечи. – Мы не там ищем, она где-то рядом, рукой подать!

– Смотри на небо и расслабься. – Далила укладывает поудобней голову Полины на одеяле, расстеленном на траве.

– Я не могу смотреть, я засну.

– Ты не заснешь, ты будешь говорить. Вообще ничего не помнишь?

– Конечно, кое-что помню. Убийство помню.

– Что?!

– Это детское такое убийство.

– Понарошку? – не понимает Далила.

– Да нет же, похороны были, помню. А чем все это кончилось, не помню. Начинай. Другое лето, мне семь лет.

– Значит, это через год, – уточняет Далила, покосившись в сторону Илии, достающего из ворота футболки свой медальон.

– Не знаю. Лора – мать Жеки, а Рая – мать Ирки. Помню Лору с синяком под глазом, помню Желтого быка – моя самая красивая выдумка… Желтый бык – рогатое солнце. Я уже тогда, в семь лет, устала жить, такое бывает? Я уже все знала.

Далила смотрит на Илию, Илия кивает головой.

– Бывает, конечно, бывает, – говорит Далила, пугаясь закатившихся глаз Полины.

Бабушка смотрит на Лору, глаза прищуривает, а губы поджимает. Она заплетает мне косу, а Лора заходит к нам во двор. Под глазом у нее большое пятно. Слышь, ты мне травки дашь, чтобы рассосало? Завтра на работу. До завтрева не рассосет. А дай, ладно. Бабушка доплетает косу и идет в дом. Я смотрю на Лору. Тебе больно? Выгони ты его, он же тебя убьет! А тебе что, жалко? Жалко, не жалко, просто я знаю, почему он так делает. Ну конечно, ты у нас самая умная. Это потому, что ты покупаешь у Сыры. Что покупаю? Ну, водку эту… Водку? Это называется самогон, заруби себе на носу. Ну ладно, самогон, подожди. Сыра туда траву настаивает. Ну и настаивает, не одной твоей старой ведьме траву настаивать! Да подожди ты, это все из-за травы. Это трава такая, как кто выпьет – сразу сбесится. Ка-а-нечно, все наши забойщики уже взбесились. И взбесились, ведь все дерутся! А трава эта заразная, на нее писает Желтый бык, а у него ядовитая моча. Лора смотрит на меня одним глазом, другой осторожно трогает рукой. Бык? Чей бык? Он ничей, но все время писает там, где Сыра траву собирает, поэтому ее настойка заразная, я могу доказать. Доказать? Чего? Ну, проведем эксперимент. Это ты со своим ментом проводи эксперименты! Лора смеется и громко хлопает калиткой. Я вздыхаю. Лора опять вбегает и громко кричит: и! Моему! Пацану! Мозги! Не пудри! Ишь… Летает она… я вот тебе перышко вставлю в одно место, полетишь у меня!