Черные сказки (сборник)

Она положила замолчавшего то ли пса, то ли медведя в рюкзак и окинула взглядом свой небольшой урожай странных вещей. Бубен, перчатка, бутылка, игрушка, деревянная статуэтка. Была еще книга, но выскользнула из рук при появлении безголового, а потом исчезла в небе вместе с остальными предметами со стола. Рита вытащила деревянную статуэтку и, прищурившись, стала сравнивать ее со сторожевым чудовищем, парящим над травой неподалеку. Сходство было очень условным – и только если предположить, что статуэтка действительно изображает человека без головы, а не старинный корабль без мачты или спящую хищную птицу.

Впрочем, Рита уже догадалась, что ее летающий остропальцый враг – такое же порождение этой поляны, как и все остальное. Просто созданное и существующее по другим законам, по стандартам иного мира.

Непонятная вещь. Одна штука.

Отсюда следовало, что, даже если статуэтка не имеет к безголовому никакого отношения, это можно исправить. Рита выпрямилась во весь рост и, несколько раз шумно вдохнув, чтобы унять волнение, крикнула:

– Эй! Уродец! Смотри, что есть!

Убедившись, что глаза безголового смотрят прямо на нее, Рита вытянула вперед руку с зажатой в кулаке статуэткой и припечатала:

– Это ты!

Затем нагнулась над пивной кружкой, прошептала:

– Мне нужен огонь, – и откинула крышку. Изнутри пахнуло жаром. Рита затолкала статуэтку в кружку, закрыла ее, отсела. Несколько секунд спустя из-под крышки потянулась тонкая струйка черного дыма.

Безголовый, наблюдавший за этими манипуляциями с вытатуированным равнодушием, вдруг содрогнулся всем своим бугристым бескостным телом. Подобно пловцу, поднимающемуся с глубины, он рывком взлетел на высоту человеческого роста и напряженно замер, будто прислушиваясь. Затем взмахнул руками, рванулся назад, к лесу, но на полпути остановился, нырнул к земле и там забился, страшно, безысходно, тряся конечностями и сминая траву. Тело его выгнулось дугой, на бледной плоти проступили черные пятна, через мгновения разошедшиеся трещинами, из которых хлынули наружу языки пламени. Рита отвернулась.

– Сгинь, уродец!.. – прошептала она, закусив губу. – Предупреждала же.

Несколько минут, пока за спиной шумел огонь и содрогался в агонии безголовый, Рита потратила на сборы: аккуратно уложила все предметы, включая раскаленную кружку, застегнула и тщательно проверила каждый ремешок. Когда на поляне наступила тишина, девочка поднялась, надела рюкзак задом наперед, чтобы он висел не на спине, а на груди, и, бережно придерживая груз руками, спустилась со стола на лавку, а затем на землю.

От безголового осталось широкое пятно выгоревшей травы с обугленными ошметками плоти, среди которых по-прежнему сверкали стальные когти. Приближаться к ним Рита не решилась. Быстро сориентировавшись по стульям, она направилась к рыжему лесу – туда, откуда пришла. Ее по-прежнему качало, каждый шаг давался с трудом. На периферии зрения все еще маячили высоченные фигуры обитателей поляны: Пастыря и Певицы, или Подкидыша и Падальщика, или кого там еще… Они не могли остановить ее, для них Рита тоже была призраком, обитающим на другой стороне восприятия. Возможно, сейчас она проходила прямо сквозь них. Возможно, они понимали, что перспективная приказчица пропадает, и сыпали проклятиями. Возможно, оплакивали самую странную из своих вещей. Все это не имело значения.

Стоило Рите миновать стул, как что-то с грохотом врезалось в землю в трех шагах слева, взорвавшись тучей обломков. Взвизгнув, девочка присела, закрыв телом драгоценный рюкзак. Острая щепка распахала ей щеку под глазом, еще одна вонзилась в плечо. Испуганно глянув вверх, она поняла, что это не гнев тающих в небесной синеве гигантов. Это возвращались предметы, отправленные безголовым к солнцу. Ящики, вазы, садовые ножницы, статуэтки и картины, половники и книги сыпались на поляну смертоносным грохочущим дождем. Визжа от леденящего душу восторга и по-прежнему прикрывая собой рюкзак, Рита во всю прыть бросилась прочь и вздохнула с облегчением, только оказавшись среди сухих сосен, только вдохнув раскаленный воздух, колючий, как мертвая хвоя под ногами.

Здесь начался уклон, и пришлось сбавить шаг. Не хватало еще действительно споткнуться о корень, сломать шею и разбить бутылку со смеющейся рыбой на этикетке. Нет, Рита будет осторожна. Спешить некуда. Время есть.