Черные сказки железного века

Начиналось все хорошо — вторым временем в квалификации в английском Тракстоне. И аварией на первом же круге гонки. А дальше... Такого унижения он в жизни не испытывал. Ни до, ни после. Семь этапов чемпионата, два десятых места, одно четырнадцатое. В мае во французском По де Анжелис даже не прошел квалификацию и не смог выйти на старт. Полный, абсолютный провал. Машина-то была неплохой и выиграла в том сезоне несколько гонок, но мотору не хватало мощности и надежности. Все просто — инженеры «Феррари» думали только о «Формуле-1», и на доводку двигателя для «второй лиги» махнули рукой.

Мало того, шинники из «Гудьира» ничем не хотели помогать «Эвересту» — опять же из-за того, что в «Формуле-1» «Феррари» работала с их конкурентами из «Мишлена». Куда ни кинь, все постоянно упиралось в «Феррари». Ничего не попишешь, его ведь угораздило родиться в Италии, а здесь «Феррари» была не просто командой, не просто маркой автомобиля, а настоящей легендой, мифом. Как Гарибальди, как сборная по футболу. В конце концов, менеджеры итальянской команды посоветовали ему бросить автогонки, потому как продолжать больше нет никакого смысла...

«Самое трудное — висеть вверх тормашками. Почему никто не поможет? Самому не выбраться. И кажется, тянет дымом. Не думать... Мне было всего двадцать, когда они сказали, что я кончился. Сказали двадцатилетнему парню, что у него нет никаких перспектив. И это всего через три недели после того, как я выиграл Гран-при Монако в «Формуле-3» на своем старом добром «Шевроне» с нормальным японским мотором! Ей-богу, я никогда не чувствовал себя настоящим итальянцем».

Элио уехал в Англию, в страну, которую знал по песням «Битлз» и магазинам грамзаписи и модной одежды на Карнаби-стрит. Он подписал контракт с местной командой, зная по-английски только «здрасьте — до свидания». После первых тестов в Брандс-Хетче де Анжелис, мучительно подыскивая нужные слова, заикаясь и краснея, пытался рассказать своим новым механикам, как ведет себя машина. И смог лишь пробормотать: «Шины не хорошо».

Столько работать ему еще не приходилось, как не приходилось так долго жить вдали от дома. Но это было счастливое время — ни минуты свободной, днем тренировки, вечером Элио учил английский. К осени он знал «Шеврон-B42», как старое свое пианино, мог рассказать инженерам команды ICI о том, чем дышит мотор «Харт», почти так же подробно, как на родном итальянском. Наградой ему стали третье место на домашнем этапе первенства Европы в Мизано (как подпрыгивали от злости ребята из «Эвереста», которых он обогнал!) и еще одно третье место в гонке британского чемпионата «Аврора», в котором стартовали машины «Формулы-1».

После протестов конкурентов Чапмен модифицировал машину с двумя шасси. Элио участвовал в тренировках Гран-при Великобритании 1981 года, однако и «Лотос-88B» не устроил техническую комиссию. Машину запретили окончательно.

Но главное, в сентябре пришло приглашение на тесты в Сильверстоун от команды «Шэдоу». В первый раз в жизни он сел за руль автомобиля «Формулы-1» и на целую секунду (ну, почти на целую — на девять десятых) на круге объехал самого Регаццони. Черт возьми, разве мог себе представить двенадцатилетний Элио, когда впервые с отцом приехал на Большой приз Италии в Монцу, что через восемь лет он объедет победителя той гонки, Бессмертного Клея?!

Та осень вообще выдалась вся в брызгах шампанского. Итальянский (да-да, именно итальянский, в этом была особая радость) еженедельник «Аутоспринт» присудил де Анжелису «Золотой шлем», назвав главной надеждой своей страны в автоспорте. После тех самых тестов в Сильверстоуне вундеркиндом заинтересовалась не средненькая «Шэдоу», а одна из самых сильных команд «Формулы-1» — «Брабэм». Прошло несколько недель, и вчерашний, новичок, всего два сезона проведший в автогонках, подписал трехлетний контракт со знаменитым Кеном Тирреллом, которого давно называли главным открывателем талантов. «Конюшня» Кена трижды выигрывала чемпионат мира.

Увы, Элио рано обрадовался.

Самый длинный путь