Черные сны

– Если там будут лекарства и инструмент, я справлюсь сама, – уверенно заявила девушка.

– Да ну? – удивился я и подошел к лежавшему поверх постеленного прямо на снег брезента пироманту. Что-то он совсем сдал… Черт, что же делать? В клинику идти неохота – просто жуть. Но какой выход? Пытаться Напалма доволочь на руках до ближайшего целителя? Так он помрет еще до того, как мы с северной окраины выберемся. Придется идти. И кто знает – вдруг один нехороший человек по фамилии Ялтин мне все же там повстречается? Очень, очень на это надеюсь. – Сейчас смотаюсь на разведку, если что – уходите без меня.

– Я с тобой. – Ветрицкий, кинув на снег чехол с луком, забрал один из автоматов у рядового, контролировавшего проход между домами.

– Пошли, – не стал отказываться я от помощи и подошел к лейтенанту, который прислушивался к разгоравшейся где-то на юго-западе гетто перестрелке. – Вы нас ждете?

– Само собой, – кивнул усатый. – Судя по всему, из ДШК лупят. Значит, наши подошли.

– Нас-то они как миновали? – засомневался Николай. – Да и на Красном пока тишина.

– Скорее всего, с Северной промзоны через западные ворота людей перекинули, – предположил лейтенант. – Сестры, думаю, через свой сектор проход открыли.

– А может, это сами валькирии и пожаловали? – Ветрицкий сунул автоматный рожок в глубокий боковой карман теплой куртки и взвесил в руке предложенную солдатом гранату.

– Надеюсь, скоро узнаем, – пожал плечами служивый. – Ну вы идете?

– Идем. Коля, прикрывай, – взяв наизготовку пистолет-пулемет, я медленно выбрался из-за барака и побежал к покосившемуся крыльцу клиники.

Все бы ничего, но как-то очень уж гадко на душе. Будто весь в дерьме измазался, а когда – даже и не заметил. И чем ближе к валявшимся на снегу трупам, тем хреновее становится. Оно понятно, денек сегодня не из легких, но слишком уж притащившаяся рука об руку с депрессухой безнадега захлестывает. И такое впечатление – будто враз как-то темней стало. Даже проглядывающие меж облаков звезды толком не светят.

Нет, чего-то здесь не то. Может, оно, конечно, просто нервы расшатались, но все время на спине чей-то недобрый взгляд чудится. Тяжелый взгляд, липкий. Заинтересованный. Так прильнувший к витрине бродяга на мясную вырезку смотрит.

Ох, что-то меня не туда занесло. И мутить начинает. Не иначе как от запаха крови. А крови здесь действительно предостаточно – весь снег красный. Точнее, уже черный.

Может, повернуть, пока не поздно?

Двигай, двигай…

С бега на осторожный шаг я перешел, когда приблизился к валявшимся в снегу трупам уродов. Измененные и при жизни-то ничего, кроме отвращения, вызвать не могли, а тут меня и вовсе от вида жутких увечий колотить начало.

Перехваченные ударами ножей шеи, выколотые глаза, распоротые животы. По всему выходило – смерть этих бедолаг легкой не была. Нет, это не простая зачистка, это самая натуральная казнь. Медленная и жестокая.

Перепрыгнув через закоченевшее тело голого урода, я постарался как можно быстрее миновать выложенных в ряд мертвецов и, настороженно поглядывая на клинику – на третьем этаже три окна светятся, остальные по-прежнему темные, – поспешил дальше.

– Прикрывай, – встав сбоку от входной двери, повернулся к Ветрицкому я. Легкое усилие – и внутренний взор проник сквозь укрепленные железным листом доски. Вроде никого. Странно. Ладно, в защитном амулете заряда еще на треть осталось, если что – прорвемся. Блин, вспомнить бы, куда залитые магической энергией кристаллики сунул…

Взбежав по отколотым ступенькам крыльца, Николай встал с другой стороны двери, а я потянул на себя массивную медную ручку. Темно. На всякий случай приседая, проскользнул внутрь и сразу же отступил от приоткрытой двери.

И действительно – никого. Ну и куда нам теперь?

Просторный некогда холл был поделен на тесные клетушки сложенными из неоштукатуренного кирпича стенами, оконные проемы закрывали фанерные листы. На верхние этажи уходила лестница в дальнем конце коридора.

– Подвал проверим? – Николай быстро забежал следом и, прижавшись спиной к стене, взял на прицел лестницу.

– Сразу на третий пошли, – настороженно водя из стороны в сторону стволом пистолета-пулемета, решил я. – Там вроде свет горит…

– А если… – перебегая к лестнице, Ветрицкий заглянул в одну из клетушек и, зажав рукой рот, немедленно отскочил от темного дверного проема. Согнувшись, парень оперся о стену, и его тут же вырвало.

– Чего там? – не спуская глаз с лестницы, поинтересовался я.

– Крестоносцы, – сплюнул на пол парень. – На куски порубили.

– Ясненько, – остановился я, решая, стоит ли вообще подниматься на третий этаж. Странные дела здесь творятся, если не сказать – темные. По уму – бежать отсюда надо, бежать. Но это если по уму. А вот по совести… Напалм-то загнется. Черт! – Много их?

– По головам сосчитать? – огрызнулся пришедший в себя парень. – Так нету голов, отрубили.

– Сосчитай по ногам и раздели надвое, – посоветовал я и принюхался. – Ничего не чувствуешь? Воняет чем-то…

– Лекарствами вроде.