Черные списки судьбы

Макс придержал сумку за ремень. Заготовленная речь, что мысленно повторял два дня, начисто испарилась, каждое слово казалось ложным, точно искажало смысл, суть произошедшего, да его и словами-то описать мало бы кто сумел.

– Я тебя тоже. – Макс полез в карман куртки, нашарил листок – копию завещания. Тот запутался в подкладке и вынимался, мешал намотанный на руку ремень.

– В смысле? – Настя смотрела ему в лицо, Макс выдернул-таки помятый листок из кармана и подал его Насте. Та отступила.

– Читай, – Макс буквально сунул бумагу ей в руки. Настя развернула листок, сложила заново.

– Потом, ладно? Мне завтра вставать в пять утра. – Она потянулась к сумке, Макс закинул полу-оторванный ремень за спину и отошел назад. Настя осталась на месте, со стороны за ними наблюдали полицейские. Они курили неподалеку и пока не вмешивались, слышался треск рации.

– Отвали. – Настя рванула сумку на себя, – если тебе делать нечего, то мне завтра вкалывать целый день. Дай сюда!

Она ухватилась за ручку сумки, рванула на себя так, что затрещала ткань. Полицейские не сводили с них глаз.

– Это важно, – тихо проговорил Макс, – не будь дурой, прочитай и вали сама куда хочешь.

Первой мыслью было выпалить ей в лицо все как есть, и тут же представил себе эту картину: Настя не просто не поверит, а пошлет куда подальше, и правильно сделает.

– Я полицию позову, – сказала Настя. Макс отдал ей сумку, отошел к палатке с чебуреками. Даже от закрытой воняло так, что желудок скручивали спазмы, Настя так и этак пристраивала сумку за плечо, но ремень сползал.

– Там телефон внизу написан, позвони, тебе все подтвердят.

Он прошел мимо девушки и двинул в строну безумного экрана. Площадь заливал неживой свет, к остановке подъезжала последняя маршрутка, часы показывали четверть двенадцатого. Все, он свое дело сделал, а дальше пусть спецы ей подробности объяснят.

– Что? – крикнула Настя ему вслед. – Что подтвердят? Ты можешь нормально объяснить?

– Читай, – через плечо бросил Макс. Заметил полицаев, те топали навстречу, но прошли мимо, пропали между рядами палаток. Подошла еще одна электричка, с нее выскочил на площадь десяток человек, половина побежала к такси, остальные к маршрутке, точно утопающие к спасательному кругу. Настя развернула бумагу, поднесла к глазам, повернулась к экрану.

– Фигня какая-то, – услышал Макс, – Михайлова, Чернов, это кто?

Она посмотрела на Макса, потом в документ, потом снова подняла голову.

– Михайлова? Я тут при чем? Федорова, Надежда, улица Серафимовича. Макс, это что вообще, кто это писал?

Она подхватила падающую сумку и чуть ли не бегом кинулась к Максу. Маршрутка завелась, в салоне мигнул свет. Настя мельком глянула туда и едва не сбила Макса с ног.

– Это завещание бабы Нади, – он отошел в бок, – Надежды Михайловны. Трешка в Москве, не знаю, где эта улица…

Треснула ткань, и сумка грохнулась-таки наземь, Настя не успела поймать ее. Послышался смех, голоса: от круглосуточного фаст-фуда шла компания, парни и девчонки, с шариками, в бумажных коронах, увидели маршрутку, побежали к ней. Макс поднял сумку и держал ее за ручки, Настя вцепилась в ремень и намотала его на ладонь.

– У бабы Нади была квартира в Москве?

– Почему была, есть, – перебил девушку Макс, – половина твоя, в половина… – И не выдержал, улыбка расплылась до ушей в прямом смысле, Настя хмурилась все больше.

– Чья? Чего ты ржешь?

Сил не осталось, Макс рассмеялся в голос. Маршрутка просигналила, водила махал им, показывал на дверь.

– Читай, – выдохнул Макс, переводя дух, – читай, там написано!

Настя угрюмо глянула, покосилась в завещание, потом на Макса.

– Чернов ты, что ли? Не смешно! – она разом побледнела, скомкала бумагу и сунул в карман.

– Я сам не сразу поверил, – на душе стало радостно, будто не ночь на дворе, а утро жаркого и легкого дня. – Сто двадцать квадратов, как думаешь, поместимся?

Настя отвернулась, вцепилась в волосы себе на макушке. Маршрутка просигналила еще раз, дверь поехала вбок.

– Макс, нафига ты это состряпал? – Настя смотрела перед собой, – тебе делать нечего, посмеяться надо мной решил. Маршрутка моя ушла…

«Газель» отъехала от остановки и рванул прочь, в темноте мерцали красные огоньки гарабриток. На площади никого не осталось, кроме них, только таксисты у пиццерии смотрели в их сторону и ждали, как грифы, когда добыча созреет.

– Вот я дура, – Настя забрала у Макса сумку и пошла к такси, – феерическая идиотка…

– Это не шутка, – в спину ей сказал Макс, – там телефон, звони в любое время, тебя ждут.

– Кто, интересно? – бросила через плечо Настя.

«Фрайбург и партнеры», – Макс прикусил язык. Подробности сейчас излишни, оставим их на потом. Пусть позвонит, а дальше все будет хорошо.

– Душеприказчики бабы Нади, – сказал он. Настя вдруг свернула, отошла к закрытой палатке и на ходу достала телефон.