Черные стрелы 2 (СИ)

Выяснять это прямо сейчас не очень-то хотелось, поэтому Тенро ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до комнаты. Где-то слева, совсем рядом, еле слышно хлюпнула потревоженная чьей-то ногой лужа, и лишь этот звук спас Тенро жизнь. Упав на колени, он проскользил по грязи, всего на несколько дюймов разминувшись с острыми когтями, что едва не вскрыли ему горло.

Стараясь не останавливаться, Тенро кувыркнулся вперед, услышав, как дождевая вода за спиной разлетелась в стороны и, спустя всего миг, окатила его с головы до ног.

Вскочив на ноги, Тенро вскинул руку, и плечо лука врезалось в горло измененной женщине. Разорвав истлевшую плоть, дерево проскользило дальше и Тенро, следуя за ним, развернулся, ударив измененную локтем в челюсть и свернув ее на бок.

Выхватив стрелу, охотник, орудуя ей словно кинжалом, дважды ударил тварь в лицо, лишая ярких глаз и одним неровным, немного смазанным движением, вогнал окровавленный наконечник точно в лоб.

Отпихнув от себя забившуюся в конвульсиях измененную, охотник попятился, избегая когтей ее подруги, и едва не упал, споткнувшись о скрытый мутной водой камень, лежавший прямо под его ногами.

Сухо щелкнуло, и метнувшуюся на Тенро измененную резко швырнуло в другую сторону, когда арбалетный болт вошел твари в плечо.

— К конюшням, быстрее! — Стоявшая на крыльце Элисса умело перезарядила арбалет, вложив в желоб новую стрелу, которую подала ей напуганная Хэли. Взгляд воспитанницы Скелосовой пустыни был прикован к пылающим ярким огнем глазам Тенро.

Собственно говоря, воровка первой последовала своему совету, предоставив Тенро самому разбираться с тройкой налетевших на него измененных. Она попросту потянула за руку Хэли, пытавшуюся призвать Элиссу к помощи ближнему своему, но та оказалась непреклонна. Девушки довольно быстро скрылись из виду и охотник, обнажив клинки, решил дать им больше времени к отступлению.

Подозрения Тенро на счет цели измененных подтвердились — твари не обращали внимания не только на убегающих девушек, но и на шум в домах, чьи разбуженные жильцы, начали просыпаться.

Создания тумана целенаправленно рвались к охотнику, стекаясь со всех сторон. Они тянули к мужчине свои когтистые лапы, скалились ему в лицо зловонными пастями, но, на этот раз, не нападали, будто ожидая какого-то сигнала.

Тенро не собирался ждать вместе с ними. Шагнув вперед, охотник растянулся в стремительном выпаде, и серебристое лезвие с шипением прожгло впалую грудь ближайшему противнику. Мгновенно оказавшись рядом с падающим телом, Тенро быстрым взмахом рассек горло еще одной, замершей от неожиданности твари, и успел разрубить голову следующей прежде, чем измененные с траурным молчанием бросились на него со всех сторон.

Охотник, чьи глаза сияли даже ярче чем у окружавших его тварей, не думал об отступлении. С того момента, как он столкнулся с измененными в монастыре святого Скелоса, от одного лишь взгляда на скрюченные тела, его охватила ярость и необъяснимая ненависть к этим созданиям. Теперь же, когда они стремительно сжимали кольцо вокруг Тенро, тот не стал больше сдерживаться.

Он решительно отбросил свою человеческую сущность, мысленно впустив в свое сознание бушующий в глубине души кровавый поток. Невыносимая жажда бурной рекой растеклась по его телу, наполняя каждую частичку необычайной силой.

Все вокруг, как будто, замедлилось. Казалось, что время потекло мучительно медленно для всех, кроме самого охотника, на чьих губах показалась жуткая ухмылка. Вернувшие его к жизни духи даровали ему свою силу. Теперь же Тенро следовало заплатить за нее кровью и неважно чьей. Охотник медленно согнул колени, принимая низкую стойку и отводя один из мечей чуть назад. Стоило полностью приготовиться к бою, как от его обманчивой медлительности не осталось и следа.

Сорвавшись с места, Тенро налетел на противников подобно резкому порыву холодного зимнего ветра, принеся с собой настоящий град холодной стали. Сияющее серебром лезвие танцевало вместе с черным клинком. Они с шелестом вспарывали ночь, сея смерть и боль и орошая скрытую туманом землю черной кровью. Если ониксовый меч колол, то его серебристый собрат рубил, если один клинок обрушивался сверху, другой выныривал снизу. Они словно жили собственными жизнями, но были едины в одном — стремлении забирать чужие.

Охотник пронзил чью-то впалую грудь одним из клинков, закрывшись начавшим дымиться телом от новой атаки, словно щитом и пустив в ход второй меч. Под ударами ониксового лезвия пали два измененных волка, и оружие радостно затрепетало в руках хозяина, обрадованное новой жертвой. Меч будто впитывал черную кровь и саму ложную жизнь измененных и бездна, таящаяся в глубине клинка, жадно бурлила, поглощая ее ледяные капли. Серебристый же меч вел себя иначе, безжалостно выжигая саму суть созданий тумана и не оставляя на своей сверкающей глади ни следа от их плоти и крови.