Черные стрелы (СИ)

  Было еще темно и солнце пока не показалось над верхушками деревьев — как и предполагал охотник, к ним решили подкрасться в самое удобное для этого время, когда сон людей наиболее крепок.

 Очень медленно Тенро встал среди густых ветвей, сокрытый зеленой листвой от посторонних взглядов. Разведчик все делал неспешно, чтобы ни одно неосторожное движение не выдало его позиции.

 Закрыв глаза, Тенро прислушался. Он слушал, как прервавшийся ранее дождь снова застучал по листьям, скатываясь на буйные кустарники и омывая зеленую траву, тихо шуршащую от чьих-то аккуратных шагов. Три или четыре человека сейчас обходили стоянку путников по широкой дуге, заходя с подветренной стороны.

 Охотник позволил себе сухую улыбку — как же все это было предсказуемо.

 По-прежнему не спеша, Тенро поднял свой лук, положил на тетиву стрелу и замер. Слабо шевелящиеся ветки уже выдали троих крадущихся людей и еще один, с обмотанным грязными тряпками плечом, показался из-за дерева.

 Охотник позволил бандитам приблизиться, чтобы убедиться, что их всего четверо. Так оно и оказалось. Четверо оборванных, грязных и заросших бородами проходимцев, вооружившись сучковатыми дубинами да ржавым мечом, сейчас радостно скалились, предчувствуя долгожданную добычу.

— Проголодалась, сестренка? — медленно натягивая лук, Тенро обратился к стреле, чье оперение слабо коснулось его щеки, в скупом жесте молчаливой ласки. Он прицелился в самого дальнего разбойника. — Так поешь. Лети вперед, поищи свежей крови, а как найдешь — кричи, я пошлю сестер на твой голос.

 Выдохнув, охотник выпустил стрелу и лук дернулся в его руке.

 Назойливое шипение летящей стрелы оборвалось влажным шлепком, когда она по оперение вошла прямо под бороду скалящего гнилые зубы бандита. Мужчина издал странный, булькающий звук и, споткнувшись, начал заваливаться на спину.

 Словно почуяв что-то неладное, один из разбойников обернулся. Увидев, как его сообщник падает со стрелой в горле, второй бандит раскрыл рот, чтобы завопить, но стрела, выпущенная Тенро, пробила ему затылок, выйдя точно между гнилых зубов и забрав себе жизнь человека.

 Не прошло и удара сердца, как третий бандит уставился на оперение, вдруг оказавшееся прямо у него на груди и почти сразу же вторая стрела вошла ему в один из широко раскрытых глаз.

 Три тела упали на мокрую траву почти одновременно и последний бандит, увидев, какая судьба настигла его товарищей, отбросил свою дубину и бросился наутек.

  Усмехнувшись, Тенро немного опустил лук и прострелил убегавшему ногу. В большем он не видел смысла, так как заметил промелькнувший между деревьями пепельно-серый мех Ара, почуявшего кровь.

 Волк — дикое животное и охота у него в крови. Тенро любил своего питомца и уважал его потребности, поэтому опустил лук, предоставив хищнику самому загнать свою добычу.

— В конце-концов, меньше съест на утро, — сняв с лука тетиву, Тенро устроился на широких ветвях поудобнее и снова закрыл глаза.

 Он никогда не жалел тех, кто готов был убить его самого, без этого нельзя было выжить на войне. Перед тем, как уснуть, охотник услышал где-то далеко сдавленный крик, резко оборвавшийся и растворившийся в утренней тишине.

* * *

 Тенро проснулся, услышав недовольное ворчание отца. Свернув разбитый на ночь лагерь, Тар теперь был занят тем, что обходил мертвых бандитов, обшаривая их карманы и возмущаясь отсутствию в них хотя бы чего-то полезного.

  Потянувшись и спрыгнув на землю, Тенро присоединился к отцу, попутно вырезая из остывших тел свои стрелы.

 Побледневший Ульн отказался учувствовать в подобном зверстве и даже смотреть на него не желал. Пилигрим скрылся за деревом и его, кажется, стошнило. Затем жрец Альтоса привычно забормотал молитвы, а потом вскрикнул и проворно забрался в телегу, когда из кустов показался Ар.

 Окровавленная волчья морда дернулась в сторону человека, но хищник узнал пилигрима и затрусил дальше, к своему хозяину.

— Ловко ты их, — похоже, Тару надоело сетовать на судьбу, и он направился обратно к телеге.

— Все равно, что стрелять по мишеням, — равнодушно пожал плечами Тенро, мокрой травой стирая кровь с наконечников стрел.

— Бог милосердный, да как вы можете так спокойно говорить о произошедшем?! — Недоуменно возмутился пилигрим, чьи руки до сих пор тряслись. — Вы же отняли жизнь у других людей!

— Они бы вряд ли расстроились, поменяйся мы местами, — хмыкнул Тар, запрягая лошадей. — Да и вам-то что? Все равно все проспали, считайте, что просто кошмар привиделся.

— Кошмар это то, что здесь произошло! — Не унимался пилигрим. — Мы… мы должны похоронить этих людей и…

— Не мелите ерунды, жрец, — жестко оборвал Ульна старый охотник, рассекая воздух ребром единственной ладони. — Сейчас мы продолжим путь, а эта падаль пусть гниет в канавах, как ей и положено. — Он ловко запрыгнул в телегу. — Мой сын, между прочим, оказал большую услугу тем путникам, что будут использовать эту дорогу после нас!

— Но убийство — это грех…