Чёрные цветы

«Не огрызайся на Дэвида. Не порти им первый вечер на острове. Не кашляй».

Он пододвинул ко мне пустой бокал и позвенел по нему бутылкой в качестве предложения мира.

– Дэвид! – встрепенулась мама, но он отмахнулся.

– Не бойся. Вряд ли она сегодня сядет за руль. – Он подмигнул мне, на подбородке у него блеснула капля майонеза, и я снова удивилась: неужели теперь он моя семья? Прежде чем мама отняла у меня бокал, я успела сделать хороший глоток. Терпкая ледяная жидкость приятно охладила раздражённое горло. Я и не заметила, как бокал опустел, и всё как-то смягчилось, и я больше не хотела кашлять, но готова была проспать трое суток подряд. Может, даже до самого отъезда с острова.

Дэвид собрал посуду и вернулся со второй бутылкой. На этот раз он налил только себе и маме. Она выпрямила под столом ноги, уложив их ему на колени, и мне пришлось отвернуться, но тогда смотреть приходилось на прекрасное бесконечное море, в которое я не могу нырять.

– Пожалуй, пойду спать, – сказала я.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Мамин лоб тут же прорезала беспокойная морщинка.

– Да, просто устала. А вы наслаждайтесь вечером, ладно?

«Только, пожалуйста, не так громко, чтобы я ничего не слышала». От этой мысли я невольно стиснула зубы. Между нашими бунгало находилось ещё несколько построек, и я молча поблагодарила за это Мелинду.

– Смотри не проспи! – напомнил Дэвид. – Утром Кен поведёт нас гулять по острову.

– За свои семнадцать лет Адди ни разу не проснулась позднее семи утра, – рассмеялась мама. – Ни разу. Люблю тебя, милая!

– И я тебя. – Я послала ей воздушный поцелуй, вежливо помахала Дэвиду и поплелась к бунгало размером больше нашей квартиры. Когда я включила свет, заработал вентилятор на потолке, разметав по полу лепестки лилий. Не обращая на это внимания, я почистила зубы в ванной, отделанной синей плиткой, и надела пижаму: светло-серые шорты и топик. Даже измученная дальним перелётом, я не верила, что смогу заснуть без ставшего привычным видео. Я снова проверила телефон. Сигнала не было, да и аккумулятор почти сел.

На столе возле вазы с лилиями была приготовлена целая стопка открыток, но я пока не чувствовала в себе силы писать ответ Иви и Мие. Мне надоело прикидываться, будто всё хорошо, чтобы не расстраивать других людей.

В изножье кровати я обнаружила маленький букетик, перевязанный стебельком травы. Кажется, раньше его здесь не было. Я взяла букет, и что-то выпало из него. Сколопендра длиной с мой указательный палец. Взвизгнув от испуга, я отбросила букет и стряхнула тварь с кровати. Она шлёпнулась на пол с каким-то чавкающим звуком, и я не удержалась от слёз, следя за тем, как проворно она скрылась в тени. И нечего было реветь. Подумаешь, насекомое! Я вытерла слёзы и забралась под холодные простыни.

Я хочу домой. Я хочу жить как прежде. Я хочу вернуться назад во времени и целиком изменить день, когда я умерла. Хочу исправить все свои ошибки. Повторяя упражнения для дыхания, я старалась восстановить в памяти прекрасную погоду и сверкающее море. Острую боль в левой пазухе, которую я игнорировала, позволив силе тяжести увлечь меня на морское дно.

Боль нарастала, делалась всё сильнее, независимо от того, сколько бы я ни выравнивала давление в ушах. На критической отметке в тридцать шесть метров рассудок затуманился и возникло жуткое ощущение, будто глаза вылезают из орбит. Я попыталась выровнять давление в последний раз, на этот раз с помощью другой техники. Я знала, что это не лучшая идея, поскольку мне придётся запустить в пазухи морскую воду. Наш тренер недаром строго-настрого запретил использовать такой приём. Произошла последовательность ужасных ошибок, которые не следовало совершать. А потом всё вышло из-под контроля.

Память перескочила на видео из интернета, только вместо смартфона оно прокручивалось в голове. Мой раскрытый рот и тусклые рыбьи глаза. Вода плещет вокруг лица, рябит на подбородке. Розовая пена. Крики.

Адди, на которую я смотрю, их не слышит.

Я их не слышу.

Я не слышу.

Я ничего не слышу.

* * *

Позже, когда мой матрас промок от пота, на край кровати присела мама. Она провела пальцами по моим влажным волосам, распутывая пряди и напевая странную песню, которую я никогда не слышала.

– Дай мне попить, пожалуйста, – пролепетала я.

Она не ответила, я протёрла глаза и всмотрелась в темноту.

Это не мама сидела на кровати. Молодая женщина с гривой вьющихся тёмных волос, обрамлявших такое измождённое и бледное лицо, что оно походило на череп. Я охнула от испуга и села.

Женщина исчезла.

Глава 4