Чёрные узы и Белая ложь (ЛП)

Кажется, я почувствовала чувства к Бекхэму Синклеру. Страшные, массивные, сильные чувства. Такие, которые завладели каждой моей мыслью, каждым чувством, всем моим существом. Боюсь, я сделала единственную вещь, которую, как я сказала ему, я не могла сделать, позволила себе размыть грань. Мне нужно править собой в некоторых вещах, чтобы проверить реальность. Однако сегодня не будет ночи, потому что мне нужно сыграть влюбленную невесту Бека, чтобы сделать это правдоподобным. Это будет не так сложно, учитывая, что на самом деле это не притворство, когда кажется таким невероятно реальным.

Его глаза цвета индиго исследуют мое лицо. Он кажется обеспокоенным. Не о том, чтобы увидеть его родителей, но, может быть, из-за осторожности в моих глазах он выглядит более напуганным, чем обычно.

— Тебе не стыдно говорить им, что ты помолвлен со мной? Я слышала, ты мог бы выбрать наследницу нефти или драгоценностей, а не девочку, рожденную от воспитателя дошкольного учреждения и электрика.

Он обхватывает мое лицо руками, кожа его перчаток мягко касается моих щек.

— Я никогда не был так горд.

Мое глупое, жалкое сердце колотится от его слов. Он явно понятия не имеет, что его слова не означают того, на что мы надеемся. Они не могли…

Но что, если они это сделали?

Его взгляд такой пристальный, его взгляд такой глубокий, что уже не в первый раз я думаю, не падает ли Бек каким-то образом так же, как падаю я. Изменились ли для него вещи, как и для меня? Девушка может мечтать.

— Бек, — начинаю я, чувствуя необходимость сказать ему, что думаю, что, возможно, влюбляюсь в него.

Он наклоняется, прижимаясь губами к моему лбу. Он делает это так часто, что я уже привыкла. Я так привыкла к этому; мне больно думать о том дне, когда я не почувствую прикосновения его полных губ над своей бровью. — Ш-ш-ш, — говорит он мне в кожу. — Я знаю, Фиалка.

— Знаешь что? — Я хочу спросить.

Я уже собираюсь это сделать, когда он вытаскивает из кармана телефон и смотрит на имя на экране. Я тоже смотрю и вижу имя его отца, светящееся спереди. Одна рука остается на моей щеке, его большой палец рассеянно проводит по моей скуле, когда он отвечает на звонок.

— Привет, пап.

Несколько секунд молчания, пока он слушает, что говорит его отец по другой линии.

— Да, мы будем там через несколько минут. Мы всего в квартале.

Он вешает трубку, сунув ее обратно в карман, и широко улыбается мне.

— Я нервничаю, — признаюсь я, слова вылетают у меня изо рта.

Бек снова переплетает наши пальцы, продолжая наш путь. Мы получаем так много взглядов, в основном от женщин. Они смотрят на нас с любопытной завистью, будто пытаясь понять, как мне удалось заставить такого человека, как он, идти со мной по оживленному тротуару рука об руку.

— У тебя нет причин нервничать. Он останавливается, останавливаясь за толпой людей, пока мы ждем, когда светофор скажет нам, что мы можем переходить улицу.

— У меня есть на это все основания, Бек. Я не была воспитана, чтобы выйти замуж за богача, как любая другая женщина, которую ты привел в свою семью. И я определенно не думаю, что эти девушки также познакомились с твоей семьей, когда встречались с твоим братом.

— Вот в чем дело. Я никогда не приводил женщину, чтобы познакомиться с моими родителями.

Я чуть не спотыкаюсь, когда группа людей переходит пешеходный переход. Единственное, что не дает мне упасть, — это крепкая хватка Бека на моей руке. Как только мы благополучно возвращаемся на тротуар, мое лицо, к счастью, не касается бетона, я смотрю на него с ошеломленным выражением лица.

— Никогда?

Мы останавливаемся перед рестораном. Он поворачивается ко мне лицом, заслоняя мой взгляд от остального мира. Все, что я вижу, это он.

— Никогда. До тебя. До настоящего времени.

— Правда? — с надеждой спрашиваю я.

Он уверенно кивает головой. Он смотрит на меня так, словно ждет, когда я задам бесчисленное количество вопросов, роящихся в моей голове. Я сдерживаю их, зная, что у нас нет времени.

Но позже я, возможно, почувствую себя достаточно уверенно, чтобы спросить его — в надежде, — что, возможно, это вылилось во что-то большее.

— Я дам тебе кое-что получше, — хрипло говорит он. — Я рад рассказать им о нас, Марго. Так что в следующий раз, когда ты обнаружишь, что сравниваешь себя с другими женщинами, не делай этого. Никогда не было никого другой. Только ты.

Он не дает мне места для дальнейших расспросов. Он втягивает меня в ресторан, ободряюще сжимает мою руку и ведет нас к стойке хозяина.

— Мы здесь из-за резервации Синклера, — плавно объявляет он. Хозяйка смотрит на него сверху вниз с признательностью. Я понимаю. Он горячий. Но она могла засунуть язык обратно в рот, прежде чем пустить слюни на все меню. Это было бы вежливо.

— Я провожу вас туда.

Бек вежливо благодарит ее, держа меня за руку, пока нас провожают в заднюю часть ресторана.

Я замечаю родителей Бека раньше, чем они замечают нас. Есть только одна незначительная проблема. За столом не только мама и папа Бека. Мы не будем объявлять о нашей помолвке лицом к лицу только с его родителями.