Чёрные узы и Белая ложь (ЛП)

Кармен заканчивает выписывать нас и предлагает проводить нас до нашей комнаты. Я соглашаюсь на это, в то же время Бек говорит, что найдет комнату сам. Кармен игнорирует его ответ, предпочитая вести нас вверх по лестнице и вниз по нескольким коридорам, прежде чем мы остановились перед большой деревянной дверью. Люкс для молодоженов выгравирован на дереве, под ним также навсегда вырезаны два целующихся медведя.

Она застенчиво улыбается, наблюдая за тем, как мы оба это воспринимаем.

— Уборщица подготовила его для молодоженов, так что не обращайте внимания на дополнительные дополнения в номере, они входят в комплект, так что наслаждайтесь ими. — Кармен подмигивает нам и оставляет нас обоих стоять перед ним.

С сердитым стоном Бек лезет в карман и сует ключ в дырку. Он едва успевает заглянуть внутрь, когда, клянусь, слышу, как он бормочет:

— Мне пиздец.

29 Бек

— Ну, это мило, — говорит Марго у меня за спиной.

Я игнорирую ее, сдерживая оскорбление в адрес комнаты. Это нехорошо. Это будет чистая пытка. Уважение к желаниям Марго стало проверкой каждого дюйма сдержанности, который у меня когда-либо был. Теперь гнев, вспыхивающий между нами, и знание того, что ее теплое тело будет спать в нескольких дюймах от моего, спутали мои мысли с похотью. Ситуации не спасает и большая кровать, усыпанная лепестками роз.

Больше всего я злюсь на себя за то, что не послушал ее в первый раз, когда она предупредила меня о метели. Я хотел добраться до нашего конечного пункта назначения, сосредоточиться на работе и быть пронизанным встречами, где я не тонул в ее присутствии.

Мужчина может только сдерживаться, и я понял, что постоянно держать Марго рядом со мной было не лучшей идеей. Так могло быть, пока она не установила между нами дурацкое правило, что мы не можем целоваться, прикасаться или делать что-либо за кулисами, потому что мой придурок брат не обращался с ней так, как она того заслуживает.

Я сдерживал себя рядом с ней, потому что я тоже хороший человек. Если бы она дала мне какое-нибудь другое оправдание, кроме того, которое она дала, я бы уже нашел способ преодолеть ее защиту. Стены, которые она воздвигла между нами, были бы разрушены, и мы бы уже поддались явному влечению между нами двумя.

Марго что-то говорит, но я не понимаю слов. Я наполовину надеялся, что здесь найдется кушетка или что-то еще, на чем я мог бы спать. Мне не предоставлена такая роскошь.

— Я действительно не понимаю, почему ты ведешь себя как взбесившийся, — выпаливает она, наконец привлекая мое внимание. — Если кто и должен злиться, так это я. Ты был мудаком со мной, когда я с самого начала предупредила тебя о снеге.

Я бросаю пакеты из сувенирного магазина на стол. Я не даю ей никакого ответа, зная, что будет лучше, если я буду держать рот на замке. Вместо того чтобы сказать что-то, о чем потом пожалею, я сердито шагаю в ванную. Я немедленно тянусь к душу, включаю самую горячую воду. Быстро нагревается, несмотря на холодную погоду на улице. В помещении начинает быстро образовываться пар.

— Бек! — Марго останавливается у входа в ванную, в ее глазах снова горит огонь. Я понимаю, почему она злится на меня. Я был мудаком с ней, но я все еще слишком раздражен, чтобы извиняться.

Вид ее все еще подкрашенных синих губ, промокшие, мокрые пряди ее волос, которые сразу замерзли, заставляют меня ненавидеть себя с чувством вины. Если бы я просто послушал ее о снеге, мы бы не оказались в этой ситуации. Нам было бы тепло в роскошном отеле, препираясь о чем-то совершенно мирском.

— Садись, — требую я, поворачивая голову в сторону душа.

Ее рот открывается.

— Ты игнорируешь меня, а потом думаешь, что можешь просто командовать мной? — Она разочарованно качает головой и исчезает в комнате. — Этого не произойдет, Бек. Ты не контролируешь меня.

Я следую за ней по пятам.

— В последний раз, когда я проверял, я твой босс.

Обостренный звук вырывается из глубины ее груди.

— Я не на смене.

Я хватаю ее за локоть, поворачиваю лицом ко мне, прежде чем она садится на большую королевскую кровать.

Мои зубы скрежещут друг о друга, угрожая сломаться под давлением. — Прими. Душ.

Ее глаза метнулись туда, где я ее держу. Она дрожит под моей хваткой, просто еще один гвоздь в гроб моих сожалений о прошедшем дне.

— Нет.

— Да.

Она пытается вырвать руку, но я останавливаю ее, усиливая давление.

— Какого черта ты вообще хочешь, чтобы я была в душе? Это твой способ раздеть меня?

Я закатываю глаза от ее нелепых рассуждений.

— Если бы это была попытка раздеть тебя, Фиалка, ты бы уже была голой и жадно брала мой член на той кровати позади тебя.

Это останавливает любое остроумное замечание, которое она собиралась высказать мне в ответ. Ее рот захлопывается. Даже несмотря на ее молчание, ее гнев ощутим по дерзкому положению плеч и взгляду в глазах.

— Какая разница, приму я душ или нет?

Мои пальцы дергаются на ее мокром рукаве. — Потому что твои зубы стучат, а тело дрожит от холода, и если мне придется еще минуту смотреть, как ты страдаешь из-за принятых мною решений, я могу потерять рассудок.