Черные волки, или Важняк под прицелом

Кабинет Щеткина был обшарпанным и неуютным. Старые поцарапанные стеллажи, уставленные папками-скоросшивателями. Такой же потертый стол. Ну тумбочке в углу кабинета — белый пластиковый электрочайник. Окно, равно как и подоконник, не мешало бы помыть. Щеткин сидел в своем кресле, Турецкий — на стуле, прямо напротив него.

Турецкий только что закончил рассказывать про встречу с Боровым и протянул майору конверт с фотографиями.

— Вот, взгляни.

Щеткин взял конверт, вытряхнул из него несколько фотографий. Поднял первую попавшуюся и поднес ее к глазам. Лицо майора вытянулось.

— Екарный бабай! — удивленно воскликнул он.

— Вот именно, — кивнул Александр Борисович, довольный произведенным эффектом.

Щеткин просмотрел остальные фотографии, поднял взгляд на Турецкого.

— Бабы, — выдохнул он.

— Женщины, — с усмешкой поправил Александр Борисович. — Судя по лицам, очень молодые.

Щеткин поскреб в затылке.

— Н-да, дела, — растерянно протянул он. — И что все это значит? Это что, «черные волчицы»?

Турецкий пожал плечами:

— Я не знаю. Я был так же удивлен, как и ты.

— Гм… Значит, для этих барышень ты должен сделать удостоверения?

— Не только. — Турецкий указал подбородком на третью фотографию: — Это он.

— Боровой?

— Да. Щеткин взял третий снимок и внимательно его рассмотрел. Дернул щекой и с отвращением швырнул снимок на стол.

— Ну и рожа. И впрямь, волчара.

— Представь, как он выглядел пару лет назад, пока не отрастил волосы и не переоделся в цивильную одежду.

— Фантомас, не иначе, — с усмешкой сказал Щеткин. — Такой убьет не задумается. — Майор глянул на Турецкого и слегка смутился. — То есть… я не думаю, что…

— Брось, Петя, — нетерпеливо прервал его бормотание Александр Борисович. — Этот тип действительно очень опасен. Но меня сейчас больше занимает не он, а эти две барышни. Какого черта Боровой тащит их на дело?

— Это смотря по тому, что он задумал, — резонно заметил Щеткин. — Если нужно помахать ножом, то тут барышни мало пригодны. А вот если… — Щеткин снова опустил взгляд на фотографии. — Кстати, мне кажется или у одной из них действительно лицо кавказского типа?

— Тебе не кажется, — хмуро сказал Турецкий.

— Вот оно что, — четко и раздельно проговорил Щеткин и поднял взгляд на Александра Борисовича. — Они собираются взорвать бомбу, а эти две девчушки — смертницы.

Турецкий вздохнул.

— Мне тоже это пришло в голову, — тихо сказал он.

— Нужно его брать, — решительно произнес майор.

Александр Борисович покачал головой:

— Пока рановато. Возьмем с поличным.

— Но ведь они черт знает чего могут наделать! Хочешь дождаться, пока они что-нибудь взорвут?

— Тише, Петя. Тише. Ничего они не взорвут. Мы все сделаем с умом. Нужно, в конце концов, выяснить, что это за барышни и откуда они взялись. Боровой не из тех людей, которые раскалываются на допросах. И к тому же… — Александр Борисович задумчиво сдвинул брови. — Видишь ли, «черные волки» не команда чеченцев-боевиков. Это во-первых. Они искали помощи и даже обращались за помощью к тусовке язычников. Это во-вторых. Язычники им отказали. Но не исключено, что они все-таки нашли себе помощников. Мы должны выяснить, кто эти помощники. Найти и обезвредить.

— Да, — вынужден был признать Щеткин. — Ты прав. Каков план действий?

— Посмотрим, куда Боровой нас приведет. Главное, чтобы он не заметил слежки и не оторвался.

— Не заметит, — пообещал Щеткин. — Я подключу к этому делу лучших оперов. Сам бы пошел, но у меня еще прапорщик Вертайло на горбу висит. Утром едем с Плетневым его встречать.

— Давайте, — кивнул Александр Борисович. — Не забудьте рассказать, как все пройдет.

Часть четвертая «Хорошие соседи и добрые друзья»

1

Майор Щеткин терпеть не мог автовокзалы. Столпотворение автобусов, маршруток, людей, всеобщая толкотня, суматошное оживление — все это выводило его из себя, тем более что он, несмотря на то что давно уже обитал в Москве, в глубине души все еще считал себя провинциалом.

Щеткин сидел за рулем машины с мрачным лицом и, пожевывая спичку, сурово глядел в окно. Сидевший рядом с ним Плетнев, напротив, выглядел свежим, хорошо выспавшимся и слегка возбужденным. С его губ не сходила блуждающая улыбка, она словно говорила: «Я на задании; ну, теперь держись!» У Плетнева и в самом деле было прекрасное настроение. Он чувствовал, что сегодня его день. Черт знает почему, интуиция, что ли? Но была у Антона такая способность. Она не раз спасала ему жизнь «там», где свистели настоящие пули, взрывались настоящие фугасы и растяжки, и где, если ты взял в прицел врага, можешь смело нажимать на спусковой крючок.

Однако сидеть молча ему было невмоготу.

— Погода-то как сегодня разгулялась, а? — улыбкой сказал он Щеткину.

— Да, погода неплохая, — ответил, не поворачиваясь, майор.

— Может, сегодня мы наконец прихлопнем этого гуся?

— Может, и прихлопнем, — так же апатично ответил ему Щеткин.

Переговариваясь таким образом, оба сыщика внимательно наблюдали за вокзалом. В руке у майора зашуршала рация.