Черные волки, или Важняк под прицелом

— Привет, бродяги, — дружелюбно сказал он. — Ну что, ребята, поработали на славу! Улики железные. Торговля оружием… Я думаю, надо брать этих ореликов с поличным. — Константин Дмитриевич поставил чашку на столик и вытер губы тыльной стороной ладони. Посмотрел на Турецкого. — Что думаешь, Сань?

— Брать, конечно, надо, — спокойно ответил Турецкий. — Но по-умному. — Он повернулся к Плетневу. — Антон, ты говорил, у них там — раритетное спецоружие?

— Угу, — кивнул Плетнев. — Пистолеты из углепластика. Для бесшумной стрельбы.

— И стоят, наверное, недешево?

— Да уж как пить дать, — усмехнулся Плетнев. — Такие игрушки стоят огромных денег.

Александр Борисович кивнул, словно услышал именно то, что ожидал.

— И на черном рынке наверняка большим спросом не пользуются, — сказал он. — Скорее всего, это был специальный заказ.

— Ну да, — отозвался, качнув гривой седеющих волос, Меркулов. — А с клиентами у них, похоже, вышла какая-то неувязка. Значит, теперь сбыть все это богатство будет для них затруднительно. Ты это имеешь в виду?

— Да, — сказал Александр Борисович. Он сдвинул брови и задумчиво проговорил: — Если бы у нас была возможность выкинуть на черный рынок сообщение о том, что кто-то хочет купить именно эти пистолеты?.. — Турецкий поднял взгляд на Меркулова. — Кстати, Щеткин утверждает, что в Свентицкого стреляли именно из такого оружия.

— Вот тебе улика, которую можно сделать неопровержимой, — откликнулся Меркулов. — Надо действовать!

Однако Турецкий не спешил с выводами.

— Времени у нас маловато, — сказал он после паузы. — Вдруг им подвернется другой заказчик? Подставных лиц искать — это процесс долгий… — Александр Борисович повернулся к Плетневу: — Антон, ты говорил, с Вертайло работает человек из органов?

— Что? — вздернулся Меркулов. — Что это еще за закрытая информация? Почему вы мне сразу об этом не сказали? Кто такой?

Плетнев ответил слегка смущенно:

— Парень с Петровки… Вертайло ему как раз задание дал заказчика найти.

— Так что же вы?.. — с досадой начал Меркулов, но Турецкий не дал ему договорить.

— Скорей всего, этот парень работает в отделе по незаконному обороту оружия, — спокойно и рассудительно изрек он. — Его надо прижучить. Щеткин… — Турецкий сделал паузу и покачал головой. — Нет, Щеткин вряд ли нам поможет. Чин слишком маленький. Да, Антон, вижу, у нас проблема.

Лицо Меркулова пошло пятнами. Он еле сдерживался, чтобы не раскричаться.

— Слушай, Турецкий, — заговорил он обиженным и рассерженным голосом. — Хорош уже! Ты что, мстишь мне?

Турецкий ничего не ответил и даже не посмотрел в его сторону.

Меркулов встал с дивана.

— Сань, думай что хочешь, но я сделал для тебя все, что мог. И если я не оправдал твоих ожиданий, то извини, я — не Бог. Но ты никогда не сможешь обвинить меня в том, что я тебе не помогал.

Турецкий по-прежнему молчал.

— Что ты молчишь? — повысил голос Меркулов. — Разве я не прав?!

Повисла пауза. Александр Борисович медленно поднял взгляд на Меркулова и так же медленно проговорил:

— Ты можешь нам еще раз помочь, Константин Дмитриевич?

— Да я только о том и говорю, — взволнованно ответил Меркулов, которого странное поведение друга сбивало с толку. — Только что именно ты имеешь в виду? Какого рода помощь тебе нужна?

Турецкий с Плетневым переглянулись.

— Нагрянешь в МУР с прокурорской проверкой? — спокойно поинтересовался у Меркулова Александр Борисович.

Некоторое время Меркулов молчал, обдумывая предложение. Потом вздохнул и кивнул:

— Ладно. Куда ж я от вас денусь? Сегодня же все и сделаю. — Он поднял руку и посмотрел на часы. — Если время позволит. Но для начала нужно узнать, что это за тип?

— Механизм уже запущен, — пошутил Турецкий. — Не думаю, что это займет много времени. Щеткин должен позвонить с минуты на минуту. Как только позвонит, я тут же перезвоню тебе.

8

Прокурорская форма всегда была Константину Дмитриевичу к лицу. Китель подчеркивал его широкие плечи, прямую не по годам осанку, гордый взлет львиной головы. Он шел по коридору с видом спустившегося с неба божества.

В последние годы Меркулов сильно сдал. Стали все чаще побаливать суставы. Голова стала совсем белой. Лицо прорезали резкие, глубокие морщины. Иногда, глядя на себя в зеркало, Константин Дмитриевич с грустью осознавал, что время его близится к закату. Что впереди осталось не так уж много лет, а за ними… Впрочем, о том, что его ждет за ними, Меркулов думать не хотел. Хватило бы здоровья поработать еще лет пять — и то было бы хорошо. А то вон Турецкий… намного младше, а за какой-то год превратился из сильного, молодого мужчины в пожилого, побитого жизнью инвалида. С тростью ходит, в обмороки падает. И этот взгляд… взгляд затравленного волка.

Меркулов поморщился и тряхнул головой — нельзя так думать о друге. С ним еще все будет в порядке. Врачи сейчас хорошие, организм у Турецкого всегда был железный. Бог даст, все еще вернется в норму.

Дежурный, сидевший за столиком, завидев Меркулова, вскочил с места с такой быстротой, словно в стул была встроена маленькая катапульта, и отдал честь.

Меркулов кивнул и с холодной вежливостью поинтересовался: