Черные вороны 12. Тьма в его глазах

Это было странное состояние отчаяния, когда понимаешь, что загнана в угол и нет оттуда выхода. И входа тоже не было. Я просто там очутилась по воле какого-то случая. А еще до боли отвратительное чувство появилось, что со мной что-то не так. Что меня тоже две. Та, что безумно любит прежнего Макса и эта Я, которая готова раздвинуть ноги перед чужим (ДА! ЧУЖИМ!) мужчиной. Для него я вообще первая встречная. Квест, который не сложился в первую же ночь. Уровень, который не удалось пройти с первого раза. И я вижу этот азарт в синих глазах. Вижу этот жгучий интерес – доломать, додавить, получить. Максим опытный и умный противник, он слишком хорошо разбирается в женщинах, чтобы не знать, как получить свой трофей как можно быстрее…а я считала, что отличаюсь от остальных. Черта с два. Такая же легкодоступная, текущая по нему самка. С той лишь разницей, что пока называюсь его женой.

И это вопрос времени, когда прогнусь под него. В полном смысле этого слова. А потом? Что со мной станет потом? Как я смогу пережить угасание интереса, других женщин, равнодушие?

Мне казалось, что день ото дня я начинаю его ненавидеть за это. Ненавидеть за то, что он больше не мой Максим. За то, что он вообще не тот Максим, которого я знала… и за то, что он меня не любит. Это даже не разочарование. Это ежедневная агония. Замкнутый круг из любви, ярости, тоски, желания и отчаяния. И я бегу по этому кругу нескончаемо. То дрожу от нежности, от счастья, от сумасшедшей радости, что он жив и что он рядом, то рыдаю навзрыд, потому что все бессмысленно. Как же все бессмысленно.

***

Грёбаные скачки! Зачем я вообще согласился поехать на них без Дарины. Сейчас бы вместо того, чтобы жариться под палящим солнцем в пальто, сидел бы в своем кабинете и…а что «И», Зверь? Чем тебе скачки не нравятся? Почему торчать в душном кабинете кажется тебе более привлекательной альтернативой? Потому что там, за соседним столом сидела бы твоя жена, и ты мог бы хотя бы издали наблюдать за ней. Хотя ты снова лжёшь сам себе. Тебе мало просто наблюдать, ты хочешь снова играть с ней в свои игры. Особенно в одну, самую любимую.

Изощрённая пытка для нас обоих. Вечное ожидание, кто из нас двоих сорвется первым.

Мне почему -то вдруг стало важным, чтобы пришла ко мне сама. После той памятной ночи, когда я взял её пальцами, когда на следующее утро эта маленькая дрянь просто сбежала, прислав сообщение, что уехала к подруге. А я…я вдруг понял, что не прощу ей снова того разочарования во взгляде. Понял, что должен заставить её забыть о сожалении. А она сожалела – я знал это. Мы не виделись несколько дней после этого, так как вскоре я сам уехал по делам во Францию и вернулся только три дня назад. И все три дня сводил её с ума. Как, впрочем, и себя. Если кто-то посчитает, что я играл нечестно…то спешу огорчить – я никогда не играл честно. Тем более в вопросах, касающихся женщин.

И вот сегодня я жарился под солнцем вместе со здоровяком Изгоем, а моя жена осталась на работе.

С ним мне оказалось проще всех сойтись. Не подружиться. Нет! Черта с два я вообще планировал дружить с кем-то из них. Но вот этот мистер Покерфейс меня не напрягал, и от него не разило ложью и лицемерием за версту, как от остальных. После приема у меня дома (дьявол, а все же начал привыкать называть этот особняк своим домом), Изгой нагрянул ко мне в офис и позвал побеседовать вне стен небоскреба и вообще вне мегаполиса. Мы с ним мило побеседовали. Очень даже мило. После этой беседы у него осталась царапина на щеке, а у меня несколько дней ныло плечо. Но зато я узнал, какой я засранец и как таскал этого здоровяка по болотам, пока мы искали мою дочь. Наверное, он первый, кто мне напомнил о детях. Ненавязчиво. Только рассказами. Но я еще не был готов к принятию своего отцовства, но плюсик в карму Вольскому поставил. Как-никак дочь мою спас. Потом мы встретились еще пару раз, и я понял, что, наверное, мой братец всё же не обманул и мы с этим блондином вполне могли быть в весьма сносных отношениях. По крайней мере, он не вызывал у меня ни малейшего желания выдрать ему сердце или послать к дьяволу. Да, он мне нравился. Я с ним не ощущал того чудовищного напряжения, которое преследовало меня с каждым, с кем я общался после своего гребаного воскрешения.

– Расслабься, Зверь. Я все равно тебя обыграю.

Изгой склонился к моему плечу, снимая с него невидимую пылинку.

– А ты боишься за свою ставку? На кого ты поставил, Вольский? Кажется, вон на того вороного?

Тот закатил глаза и отстранился от меня.

– Зверь, скажи, сколько раз тебя нужно огреть по башке, чтобы вместе с памятью поубавить хотя бы немного твоей спеси?

– Не советую тебе пробовать, здоровяк. Иначе, кто знает, за кого тебя примет новый Макс и какую экзекуцию придумает твоей заднице. На болотца в отпуск не планировал, не?

– Тогда сделай хотя бы отдалённо вид, что тебе интересно на трибунах.

– Сказал мистер Покерфейс. Вольский, вот мне интересно, ты и в постели со своей балериной с таким же безразличным лицом резвишься?

– С каких пор тебя стал интересовать секс со мной, Макс?