Черные Вороны. Реквием

  – Красавами можно назвать далеко не всех.

  Пашка спустил ноги с дивана:

  – Кофе будешь?

  – Буду, да покрепче, а у тебя коньяку не найдется?

  – Найдется, армянский с выдержкой подойдет?

  – Тащи и лимон порежь, хорошо?

  – Чаевые заплатишь?

  Чернышев развалился в кресле:

  – Так заплачу – не унесешь.

  Пашка вернулся довольно быстро, деловито наполнил рюмки.

  – Ты вначале расскажи, что там у тебя с новой начальницей.

  – Не сыпь мне соль на яйца. Хреново все.

  Пашка выпил коньяк, проглотил лимон.

  – А что так? Ты ж ее вроде как? Или я ошибаюсь.

  Артур криво усмехнулся.

  – Не я ее, а она меня. Черт, Пашка, походу влип я. Мне было с ней хорошо. Не просто хорошо – у меня искры с глаз сыпались. Со мной твориться какая-то странная и нездоровая фигня. Я думаю об этой ... каждую секунду, понимаешь, у меня колом стоит целыми днями, будто со школы не трахался.

  Пашка смотрел на друга с нескрываемым интересом:

  – Это любовь, – и заржал.

  – Заткнись, придурок. Я серьезно. Только сегодня утром эта сучка меня так отшила, будто я ее уже совсем достал. Вот стерва. Чего ей надо?

  – Артур, а чего надо тебе? Нет, ну правда, чего хочешь ты от этих отношений?

  Чернышев не ответил, тоже выпил, поставил рюмку и закурил.

  – Она не свободна, ты тоже. Ваши отношения дальше редких встреч раз в неделю не зайдут. Тем более тебе нечего терять, а ей есть. Новицкий так просто не отпустит.

  – А чем я хуже него? Бабки есть, я могу обеспечить десять таких как она, и притом без малейших усилий.

  – А кто тебе сказал, что ей это нужно? Посуди сам, зачем ей менять годами проверенного Новицкого на тебя, кобелину?

  Артур бросил гневный взгляд на Пашку:

  – Ты говори, да не заговаривайся.

  – Да ладно, это ведь не секрет, что ты трахаешь все, что движется. Она тебя отшила?

  – Еще как. Не просто отшила, а словно по морде надавала как зарвавшемуся щенку.

  – И тебя это заводит еще больше... – констатировал Пашка.

  – Вот именно. Я ее хочу. Не только физически, я хочу, чтобы она принадлежала мне вся. Целиком. Чтобы кроме меня никто на нее не ложился, понимаешь?

  – Собственник, эгоист и ревнивец. Похоже, ты влюбился.

  Артур промолчал, а потом довольно серьезно ответил:

  – Если то что я чувствую, называется именно так, то похоже, что – да. Ладно, все хватит. Показывай фотки.

  ***

  – Смотри, вот эта и эта похожи...ну немного.

  Артур заржал:

  – Похожи на кого – на Ингу? Да они с ней рядом не валялись.

  – Ладно, поехали дальше. А как тебе эта?

  – Не очень. Листай, я скажу, когда остановиться. Листай – листай.

  Пашка прокручивал фотографии, отпуская комментарии, порой настолько едкие, что они вместе смеялись, держась за животы. И вдруг Артура как током ударило.

  – Стоп! – рявкнул он. – Стоп, я сказал!

  – Что такое? Увидел одну из бывших?

  Артур даже побледнел немного.

  – А ну-ка назад.

  – Не ори. Вот. И что? Замухрышка замухрышкой.

  – Тихо.

  – Василиса Лавриненко Прекрасная. Опаньки! На лягушку она гораздо больше похожа.

  – Заткнись, мать твою! – рявкнул Артур и увеличил фотографию...

  Пашка притих, видя, как Артур схватил ноутбук, и впился в девушку взглядом.

  – Это че, та Васька что ли? Та самая? Ага, точно она. Помню- помню, еще тогда думал, и что ты в ней нашел?

  – ЗА–ТК–НИ–СЬ я сказал! Ни слова больше!

  ПРОШЛОЕ....

  – Чего тебе? Ты вообще кто такой?

  Артур посмотрел на неопрятную женщину, приоткрывшую дверь его бывшей квартиры.

  – Тут девушка жила. Месяцев пять назад – Василиса. Не знаете, куда переехала?

  – Не хватало мне еще про каждую шалаву, жившую в этой квартире, знать. Пошел отсюда.

  Артур ловко просунул ногу в проем двери, не давая закрыть, и протянул женщине стодолларовую купюру.

  – Может, вспомните?

  Зеленая бумажка исчезла мгновенно за ее пазухой необъятных размеров.

  – Может и вспомню. Жила тут одна. Хозяин сказал, съехала и можно въезжать. Вроде говорил, девка хорошая была, с пацаном раньше жила. Вот и все. Почем мне знать, куда она делась?

  – Ничего не оставляла на случай если искать будут?

  – Нет, ничего – женщина пожала полными плечами.

  – Я хозяину звонил, у него сотовый отключен, номер новый знаете?

  – За номер еще бабок дай, – нагло заявила девица, и Артур протянул ей пятьдесят долларов.

  – Записывай.

  Хозяин про Ваську ничего не знал, та съехала внезапно, даже не предупредила, соседи позвонили, что вода протекает. Трубу рвануло в ванной, а в доме уже никого не было. Артур сел на лавку возле пятиэтажки и закурил. Ушла Васька. Наверное, к опекуну вернулась. Да, точно, как он сразу об этом не подумал. К опекуну.

  Иван Владимирович открыл ему не сразу, а когда все же дверь распахнулась, Артур увидел, что пожилой мужчина смотрит на него с нескрываемой неприязнью, можно сказать с ненавистью.

  – Уехала она – куда не сказала.

  – Мне ничего не передавала?

  Старик смерил его гневным взглядом:

  – Я бы сказал тебе, сынок, да только язык не поворачивается в моем-то возрасте. Ты бы шел своей дорогой подальше, да побыстрее.