Черные земли

- Здешний я, - весело ответил Васин. - Ферму ремонтируем с приятелем. А он у меня растяпа, забыл воды на ночь приготовить. Пришлось сейчас идти.

- Ферму? Какую?

- Да вот тут недалеко, - Васин показал рукою в темноту. И вдруг с тревогой сказал: - Как же я ее теперь найду? Сюда-то я шел на шум воды, а отсюда куда идти?

- Разрешите ваши документы, - попросил Федор.

- Документы? Да зачем это? - весело протянул Васин.

- Хочу поинтересоваться, кто мою ферму ремонтирует.

- Так это ваша ферма? - обрадовался Васин. - А нам говорил ваш представитель, что хозяин, мол, строгий, сам будет принимать. Так вот вы какой, а? - он поставил на водослив котелок, достал из кармана трудовую книжку. - Возьмите. Только что вы в темноте увидите? Обождите, я вам присвечу, - быстро достав коробку, он зажег спичку.

Держа в правой руке книжку, Федор левой забинтованной рукой отвернул обложку. Васин беспрерывно жег спички, пока Федор читал. Получив обратно документ, сунул его в карман, попросил:

- Покажите мне, как добраться до фермы.

Федор до половины пути проводил плотника и вернулся в дом.

На рассвете он пришел на ферму.

- А, мой ночной знакомый, - засмеялся Васин, увидя Федора. - Здравствуй, здравствуй! Кондаков, я ночью тебе рассказывал, как заблудился, вот и скажи теперь ему спасибо, что не врезал я в степь искать ферму. Он мне показал…

- Пришлось бы мне одному топором махать, - вытирая пот со лба, улыбнулся Кондаков. И обратился к Федору: - Ваш представитель меня бы со света сжил, он нам три дня срока дал. А разве один управишься?

- В такую рань подниматься - управитесь, - пошутил Федор. - Еще и солнце не встало, а вы уже на ногах.

- Что потопаешь, то и полопаешь, - подхватил шутку Васин.

Федор вошел в помещение. Кондаков подмигнул Васину: иди, мол, с ним. Тот нагнал чабана, стал объяснять, что они должны сделать. Закончив осмотр, Федор сказал:

- Надо бы вытяжных труб добавить.

- Да их и так вроде много, - возразил Васин.

- Шесть штук еще надо поставить. Когда отару загонишь - в кошаре душно. Для овечек это плохо, шерсть подопревает.

- Не знаю, как быть? - Васин покачал головой. - В наряде-то этого нет. Заплатит ли потом ваш представитель? Мы бы могли сделать…

- Я скажу ему об этом, - заверил Федор.

- Ну и договорились, - Васин взял рубанок и стал строгать доску.

Федор понаблюдал за Кондаковым, умело обтесывающим бревно, попрощался. Когда он был далеко в степи, Васин весело сказал Кондакову:

- А ты говорил! Видишь, друзья уже. То-то!

- Друзья-то друзья, а сегодня не надо бы идти к колодцу, - ответил Кондаков. - С виду он прост, а видать - пожил на свете. Осанка, чувство достоинства - откуда у них это взялось? Бывало, по земле ходили и оглядывались, а теперь глянешь - идет хозяин! - зло закончил он.

- Стареть ты стал, Кондаков! - насмешливо сказал Васин. - Все тебе кажется не так, как есть. Ведь этот чабан, - он показал в степь, - теперь рад без памяти, что на ферме будет пяток лишних труб, и готов нас благодарить. Как они говорят, премировать за доблестный труд! А ты - осанка, достоинство!

- Может быть, старею. А может быть, потому что часто у них бываю? - резко сказал Кондаков. - Не так все просто здесь, как ты думаешь… Не советовал бы я сегодня начинать дело.

- Нет, нам время дорого! - нахмурился Васин. - Сегодня плеснем в воду из флакончика. Пока он полный - у меня… бессонница!

Ночью он ушел к колодцу.

Глава шестая

Грозненский охотник Алексеев, отыскивая место для стана, наткнулся на вещи, прикрытые плащ-палаткой. Не долго думая, он подкатил к ним свой мотоцикл с коляской и, надеясь вечером познакомиться с хозяином вещей, отправился на вечерянку. Охотой Алексеев остался очень доволен: место оказалось добычливым и совсем недалеко от его стоянки. Возвращаясь поздно вечером и не видя огонька костра на полянке, удивился.

«Видно, заядлый охотник мой сосед, - улыбнулся Алексеев. - Забрел далеко, ишь до каких пор нет».

Сбросив связку дичи, он покурил, прислушиваясь. Кроме гомона птиц, ничего не было слышно.

- Ничего, теперь я его дождусь, - вслух сказал он, принимаясь разбивать палатку.

Разведя небольшой костер, сварил ужин. Пытаясь догадаться, где же его сосед, припомнил, что вечером никто не стрелял - ни около Даргинского протока, ни на далекой косе. Наверное, он охотился где-нибудь в глухом ильмене и поэтому не было слышно.

- Придется одному ужинать, - пожалел Алексеев.

Забравшись в палатку, усмехнулся:

- Неужели на кабана остался охотиться? И запрет нипочем! Теперь только на заре явится.

Вскоре Алексеев, утомленный большой дорогой и нелегкой охотой, крепко спал.

…Поздним утром, вернувшись с охоты на стан, грозненский охотник вновь никого не застал. Он подошел к плащ-палатке и тихонько приподнял ее.

Есть у настоящих охотников святое правило, неписанный, но еще никем без крайней необходимости не нарушенный закон - не трогать имущества на охотничьем стане, на лодке, в зарослях. Только когда иного выхода нет, притронется охотник к чужому имуществу и боевым припасам.