Черные Земли

Он попытался пересесть поудобней, но спина отозвалась на это такой болью, что ему сразу же пришлось одуматься. Кое-как он собрал самую малость Фэа для проведения самого элементарного Исцеления - чтобы хотя бы остановить внутреннее кровотечение, - но даже на это здешних энергетических потоков не хватило. Боль собиралась в области паха, куда и пришлись самые страшные удары, и еще - в почках, и он прекрасно понимал, чем это может и должно закончиться. Сколько еще времени должно пройти, прежде чем его раны станут неисцелимыми? Да и что за смерть они ему уготовили? И разве не милосердней было бы снабдить его ядом, нежели обречь на медленную голодную смерть? Так что если он все-таки умрет от ран, это, возможно, окажется для него не худшим исходом.

С лестницы донесся шум. Удивленный, священник посмотрел в ту сторону, но увидел только смутное свечение земной Фэа, стелющейся по каменному полу. Он вслушался с таким трепетом, что даже стук собственного сердца и шум в ушах стали для него помехой, - но зато ему удалось расслышать, что это шаги. Шаги! Вниз по лестнице, невыносимо медленные, разносящиеся по лестничным маршам, и как будто остающиеся на одном и том же расстоянии от него. И вдруг свет, показавшийся ему утренней зарею. И не беда, что это был всего лишь фонарь. И не беда, что пришедший с фонарем оказался в длинном плаще, и Дэмьен даже не мог понять, кто это такой. В этом подземелье в эти минуты свет фонаря показался священнику воистину чудодейственным.

Ему все-таки удалось заставить свое тело сесть, хотя боль буквально скрутила его при этом в узлы. Фигура в длинном плаще приблизилась к решетке. Свет на мгновение ослепил Дэмьена, и он не понял, кто перед ним. Но тут вновь вошедший отвел руку с фонарем в сторону, и боковой свет упал на - увы! - слишком хорошо знакомое Дэмьену лицо ракха.

Долгое время Катасах молча всматривался в лицо Дэмьена, словно надеясь что-то на нем прочесть. Возможно, все дело было в освещении, но ракх казался сейчас на редкость мрачным и вдвое более чужеродным по сравнению с обычным своим видом.

- Он мертв, - спокойно объявил ракх. В его голосе самым странным образом отсутствовал малейший намек на чувство; возможно, это была шоковая реакция. - Она убила его.

Дэмьену потребовалась целая минута, чтобы осмыслить услышанное и чтобы полностью удостовериться в том, что ракх, стоявший перед ним, - это именно ракх, а не перевоплотившийся Принц. Так что же, Принц... умер? "Значит, победа все же за нами", - глухо подумал он. Гений, несший ответ за все ужасы, творящиеся в этой стране, исчез - и теперь можно избавиться и от его страшного наследия. Это было сказочно, это было невероятно; поверить в это просто так он не мог.

- А где Йенсени? - спросил он. - С ней все в порядке?

Ракх ничего не ответил. Вновь пристально и долго смотрел на Дэмьена и лишь затем медленно покачал головой:

- Она взяла его с собой. Пожертвовала собой, чтобы он умер. И все это во имя твоего Бога, священник. Она поверила в этот миф, и он принес ей избавление.

Ракх полез в глубокий карман плаща; Дэмьен услышал, как звякнула связка ключей.

- В создавшейся ситуации мне кажется, что тебе стоит покинуть это место. - Он повозился с ключами, словно не зная, какой выбрать. - И как можно скорее. - Ключ попал в скважину и повернулся, дверь лениво открылась. Ракх вновь посмотрел на Дэмьена. - Ты идти можешь?

Священник кивнул и попытался встать, но боль тут же швырнула его на прежнее место. Тяжело задышав и отчаянно стиснув зубы, он попробовал еще раз. Теперь ему удалось встать на колени, но не более того. А ведь еще надо было отчаянным рывком перевести тело в стоячее положение. Он потянулся к ближайшему пруту решетки, ухватился за него, чтобы опереться, свет фонаря плыл у него перед глазами. Ракх, не предлагая помощи, но и не выказывая нетерпения, ждал. И вот Дэмьен встал во весь рост и оторвался от решетки.

- Иди за мной, - велел ракх.

"Принц мертв, - думал Дэмьен, ожидая, что его немедленно охватит ликование. Однако этому чувству не было места в его душе, до предела переполненной горем. - Позже, - пообещал он себе. - Возликую я позже".

Десять ступеней. Сто ступеней... Каждая из них означала новый приступ боли, каждая оборачивалась отдельной мукой. Не раз ему приходилось останавливаться и, привалившись к стене, отдыхать. Никуда не годилось и дыхание. Ракх ничего не говорил, ничего не предлагал, просто стоял рядом и ждал. В конце концов, когда они уже почти вышли на поверхность и, следовательно, вокруг собралось достаточно Фэа, Дэмьен пробормотал:

- Погодите минуточку. Прошу вас.