Черный

Ещё до поворота к дому Мэри Кристофер услышал потрескивание раций в патрульных автомобилях, окрики и отрывистые команды полицейских. В безветрие ночи тревожные сине-красные сполохи за деревьями, казалось, докатывались до свода неба, пронизывая все вокруг присутствием беды.

Порше не успел вывернуть к подъездной дорожке, когда Кристофер увидел все происходящее. По бокам от дома, в идеальной симметрии, остановились две полицейские машины. Между ними, немного не докатив до порога, стоял фургон скорой помощи с распахнутыми дверьми. Из него свесил тонкие ножки смуглый мальчик лет пяти, завёрнутый в казённый плед. Он горько плакал. За плечи его обнимала молодая светловолосая женщина. Должно быть, няня. У входа в дом Мэри разговаривала с женщиной в темно-синей форме. Что-то объясняя, она вскинула руку в сторону второго этажа дома. Кристофер поднял глаза вслед за её жестом.

Стекла в двух окнах наверху зияли колючими дырами. На газоне перед домом, со скрученными за спиной руками, лицом вниз лежал Трент. Его одним коленом прижимал к земле здоровяк полицейский. Трент пытался что-то выкрикивать, но его лицо тонуло в траве, и слов было не разобрать. Кристофер опоздал. Он наблюдал, как брыкающегося музыканта грубо поднимают на ноги, и того начинает тошнить на траву; потом заталкивают в патрульный автомобиль. Няня выводит Гарри из фургона парамедиков и ведёт в дом, куда, попрощавшись с копами, уходит и Мэри.

Перед тем как закрыть дверь, Мэри какое-то время вглядывалась в темноту, прямо туда, где сидел в своём «Порше» Дойл. Кристофер невольно съёжился, хотя прекрасно понимал, что она не видела его.

Полицейские и врачи покидали дом величавой процессией. Через стекло Кристофер видел, как на заднем сиденье черно-белой машины, ссутулившись, сидел Трент. Голова его безвольно болталась.

Кристофер ощутил прилив едкого чувства вины. Почему Трент пришёл к жене бить стекла? Почему не позвонил ему до этого?

Подождав, пока кортеж исчезнет из вида, помятый серый «Порше» устремился прочь из Бель Эйр. Он выехал на Сансет, стараясь не думать о Тренте. Но ехал медленно: какое-то мерзкое чувство не давало ему покоя.

«Нет, черт побери! Так дело не пойдёт!» – воскликнул он.

Порше пронзительно взвизгнул шинами и рывком ушёл в разворот, несмотря на узкую петляющую дорогу.

В тот же миг из-за поворота на полном ходу вылетел тёмный «Мерседес». Сквозь лобовое стекло Дойл разглядел, как водитель, с перекошенным от ужаса лицом, изо всех сил выкручивает руль, чтобы избежать столкновения. Машины разошлись в нескольких дюймах друг от друга. «Мерседес» злобно загудел, но не остановился. Дойл не обратил на него никакого внимания, выровнял машину и прибавил скорость.

«Я должен их догнать».