Черный аббат. Красный круг. Крик ночи

Дверь с шумом распахнулась, и на пороге показался дядя Том. Он провожал двух мужчин. Один был толстым и коренастым. Второй, напротив, — рослым и худощавым. Толстяк курил сигару и говорил с американским акцентом.

— Надеюсь, теперь вы нас поняли! — с угрозой произнес он, — Марпл что–то ответил настолько тихо, что Мэри не расслышала его слов.

— Итак, с этим покончено, — небрежно заметил худощавый, — Не так ли?

— А почему он сам не приходит? — пробормотал Марпл.

Те двое рассмеялись.

— Он считает это излишним. К тому же вы живете не один в доме…

Марпл промолчал в ответ.

— Если вы опять что–нибудь затеете против нас, то пожалеете, — заявил мрачно толстяк. — Будьте уверены — мы уберем с дороги всякого, кто нам помешает. Вам понятно?

Том Марпл кашлянул. Наступила короткая пауза.

— Где он сейчас?

— Он ждет в конце улицы. Может, хотите поговорить с ним лично?

Но Марпл отказался.

— Нет, я не пойду. Это пока бессмысленно…

Марпл подождал, пока оба вышли, потом вернулся в дом и щелкнул замком.

Мэри была ошеломлена. Что все это значит? Почему эти двое так разговаривали с дядей? Кто этот таинственный «Он»? Поколебавшись минуту, Мэри, решительно открыв калитку сада, пошла следом за незнакомцами.

Они еще не успели уйти далеко. Мэри видела, как в конце улицы к ним подошел человек, что стоял у фонаря. Все трое начали оживленно разговаривать. Когда Мэри проходила мимо, тот самый «Он» повернулся к ней лицом, и девушка к своему ужасу узнала в нем Хельдера. Она поспешила скрыться в темноте, надеясь, что Хельдер ее не узнал. Заворачивая за угол, Мэри оглянулась и увидела, что Хельдер идет следом. Она быстро перешла на другую сторону улицы. Забежав в безлюдный темный переулок, немного постояла, а потом уже вернулась домой.

Войдя в кухню, Мэри увидела дядю сидящим за столом. Он был очень расстроен, его губы дрожали…

Мэри решила пока ни о чем не расспрашивать его и принялась готовить ужин.

Том Марпл сидел с отсутствующим взглядом, уставясь в одну точку.

— Я все–таки это сделаю, что бы ни случилось! — вдруг произнес он. — Эти негодяи считают, что я в их власти… Они думают, я буду плясать под их дудку. Но черта с два!

За ужином Том Марпл упорно молчал. Когда Мэри поднялась, чтобы уйти к себе, он спросил:

— Ты еще помнишь имя того человека, о котором я тебе говорил?

— Да, помню. Его зовут Гринби…

— Да, Гринби. Вот именно!

Хельдер всегда раздражал Гольта. С одной стороны это был человек, набитый шутками и остротами, питавший любовь к роскоши, а с другой — пылкий революционер, проповедующий всеобщее восстание против европейских монархов…

Эти особенности личности Хельдера были сегодня предметом особого разговора в американском посольстве.

— М–да… Остается лишь поражаться, мистер Гольт…

Разговор между Гольтом и посланником проходил в рабочем кабинете.

— Прямо не верится, что Хельдер, человек уже не первой молодости, способен на такое, — заметил посланник.

Гольт усмехнулся. Он держал в руках журнал, который назывался «Предупреждение Красных». На обложке отчетливо выделялось имя издателя — Корнелиус Хельдер.

— Никогда не подумал бы, что люди высших кругов общества могут оказаться ярыми анархистами, — пожал плечами хозяин кабинета.

— Этот номер журнала не содержит ничего предосудительного, — заметил Гольт, — кстати, и в прежних выпусках я не нашел ничего особенного…

Он пробежал глазами передовую статью, написанную по–русски.

— Это полнейший абсурд — распространять такую брошюру среди русских, — поморщился посланник.

— И все же — что вам не понравилось в этом журнале? — спросил Гольт.

Посланник, потирая руки, откинулся в мягком кресле.

— Несколько дней назад Хельдер заявил мне, что вы единственный американец в Лондоне, к которому он питает уважение…

На губах Гольта мелькнула едва заметная улыбка.

— Я не доверяю Хельдеру, особенно когда он рассыпается в комплиментах.

— Да, понимаю, — кивнул посланник. — И все же попробуйте заставить его прекратить издание этого журнала. Британское правительство настроено против таких революционных листков. Хотелось бы знать, зачем Хельдер поселил эту группу эмигрантов вдали от центра, в тихом месте… Они ведут себя безобразно. Дело уже до скандала дошло. В сущности, этот грязный листок не играет большой роли, но Хельдер издает его с таким рвением, что поневоле рождается мысль, будто он, по меньшей мере, готовит генеральную забастовку. Представители Министерства Иностранных дел не исключают возможности, что Хельдер в своем журнале будет призывать к массовым выступлениям и крови. Вот этого ему уже не простят. Вы помните, как издатель газеты итальянских анархистов агитировал за убийство короля я был осужден на два года тюремного заключения? Подобная же участь может ожидать и мистера Хельдера.

— Я приму меры, — пообещал Гольт.

Из посольства он поехал в «Терриер–Клуб». Хельдера там не было. Но зато он заметил обедающего Гринби. Гольт подсел к нему. Вид у Гринби был невеселый, правая рука забинтована.

— Что с вами случилось? — спросил Гольт.

— Ничего особенного — прищемил в дверях руку и, кажется, сломал себе палец.