Черный Алмаз

Сэр Рональд выстрелил в одного из кинувшихся к борту противников и первым прыгнул вперед, успев на лету сунуть за пояс разряженный пистолет и выхватить второй. Следом за капитаном бросились не менее сорока пиратов «Черного алмаза». Их встретил рев ярости, и они ответили таким же ревом. Грохнули два или три десятка выстрелов, на палубе меж обломков рей, поверженных мачт, изувеченных взрывом трупов забились в агонии еще несколько тел, но до них уже никому не было дела. Топча мертвых и еще живых, команды двух враждующих пиратских кораблей схватились в смертельной рукопашной. Лязг и скрежет стали, смешавшийся с отчаянными воплями, искаженные бешенством лица в пятнах и брызгах свежей крови, искры, высекаемые ударами стали о сталь. Дикое, ни с чем не сравнимое безумие боя посреди безумствующего моря, волны которого становились все выше, порывы ветра все яростнее.

Где-то, очень высоко, где еще час назад мирно сияли звезды, скупо озаряя происходящую под ними драму, теперь гулко зарокотал гром, и вот кривая белая линия разломила небо пополам. Ослепляющий свет озарил два корабля, которые волны неистово колотили и терли друг о друга, и на палубе одного из них — массу обезумевших в желании уничтожить друг друга людей.

Молнии вспыхивали одна за одной, но светло было теперь и без них — вместо звезд побоище освещало пламя, все еще полыхавшее в нескольких местах — горели куски мачт, ярко занялись бухты просмоленных канатов, догорали, рассыпая кругом искры, обрывки парусов.

В свалке боя Генри Бэкли пробился к капитану, прокладывая себе дорогу палашом. Не без удовольствия старик отметил, что его рука по-прежнему достаточно тверда — он успел нанести пять или шесть точных ударов, и, по крайней мере, четверо после этих ударов не поднялись.

— Лихо, дядя Генри, лихо! — одобрил его действия сэр Рональд, дравшийся под кормовой надстройкой. — Вижу, ты нисколько не постарел!

— А почему я должен был постареть? — крикнул в ответ штурман. — Бывали вояки и постарше меня. Помнится, мне доводилось читать о нашествии турок на Мальту и о том, как их доблестно разгромили тамошние рыцари. Их предводителю Жану де ла Валетту[17] было вроде бы семьдесят четыре, а он рубился не хуже молодых!

— А я слышал, что мальтийские рыцари владели тайными знаниями и умели колдовать! — отозвался капитан. — Ты-то уж точно не умеешь.

— Спаси и сохрани меня от этого Бог! — завопил Генри и насквозь проткнул палашом пирата, разрядившего в него пистолет и ухитрившегося промахнуться с трех шагов.

Вокруг сэра Рональда было не менее шести-семи противников, и к ним спешили на помощь другие, но Черному Алмазу это, казалось, нравилось. Он в свое время хорошо усвоил одно из правил боя: если противников более пяти, они начинают друг другу мешать.

Так и происходило на самом деле, и сэру Рональду благодаря скученности врагов удавалось крушить их саблей, выбирая тех, кто оказывался зажат между своими же товарищами либо натыкался на кого-то из них. Под ногами капитана уже валялось семь или восемь тел, и все эти люди были мертвы — каждый удар Черного Алмаза приходился в сердце либо в голову, а иногда, ударив со всего размаха, сэр Рональд разрубал врага от плеча до пояса.

— Отец гордился бы тобой! — крикнул Генри Бэкли.

— Надеюсь, он гордится! — отозвался молодой капитан. — Но, кажется, сегодня еще не будет отомщен!

— Почему?!

Штурман едва успел уклониться от удара, который хотел нанести ему палашом полуголый пират в желтой чалме, и ударил, в свою очередь, но более точно.

— Вот тебе, нехристь! Стоило помянуть турок, как один появился! Почему, Рони?! Почему он не будет отомщен?

Черный Алмаз в ответ отпустил краткое, но выразительное ругательство, явно взятое из богатого запаса его команды и употребленное лишь в ярости сражения.

— А ты видишь здесь где-нибудь Роберта Тича, дядя Генри? Его вряд ли можно не заметить? И по закону чести он должен был бы выйти мне навстречу и принять поединок. По крайней мере, так делают капитаны флибустьеров, если их командам случается сражаться между собой.

А ведь в самом деле! Капитана Черная Борода не было среди пиратов «Отмщения»!

— Но, может быть, он был убит при пушечном обстреле? — высказал предположение старик штурман, замахиваясь палашом и обнаруживая, что рубить некого — противники откатывались от сэра Рональда, словно обнаружив, что поразить его невозможно, а сам он готов расправиться с ними всеми, ничем не рискуя.

— Хотелось бы верить, что это так! — Капитан опустил саблю, покрытую кровью от самой рукояти, и огляделся, тоже ища и не находя новых врагов. — Хотелось бы верить, но я не верю… Неужели врут о его отваге?! Неужели он — обычный, поганый трус?!

В это время прогремело несколько выстрелов, пули вонзились в стены кормовой надстройки, и Черный Алмаз с гневным криком кинулся на стрелявших: четверо пиратов с «Отмщения», видимо поняв, что бой проигран, пытались хотя бы нанести врагу наибольший урон.