Чёрный алтарь (СИ)

— Нет, это друзья! У нас больше не осталось лошадей? — отчаянно проговорила Мариэль. Сейчас она не чувствовала боли, она широко распахнутыми от горя глазами смотрела вслед удаляющимся воинам Пилатиона. Ей казалось, что её тело осталось здесь, а душа летела в погоне за сыном.

— Наместник увёл всех лошадей, мы не можем броситься в погоню, но если охийцы нам помогут… — топот приближающегося конного отряда заглушил слова азаронского стражника.

Мариэль с трудом вышла за ворота. Каждый шаг отдавался сильной болью в плече, кровь залила всё платье на груди. Она уже чётко видела среди всадников Вааса, Нила и … Орланда. Пошатнувшись, Мариэль оперлась здоровой рукой о стену. Когда первые идущие впереди лошади поравнялись с воротами крепости, она упала на колени, умоляюще сложив ладони, и посмотрела на подъехавших охийцев глазами полными отчаяния.

— Не останавливайтесь! Я прощу вас, догоните отряд наместника! Верните его! — с мольбой в голосе простонала она.

— Мариэль, что здесь случилось? Ты ранена! — прокричал Ваас, соскакивая с коня и с тревогой глядя на изменившееся от страдания лицо девушки.

Сильные руки другого человека уже осторожно поднимали её с земли и такой родной, до боли знакомый ей голос спросил:

— Кого вернуть? — Орланд твердо взглянул ей в глаза.

— Сына … он забрал моего сына. Он хочет убить малыша… — прошептала ему Мариэль.

— Ваас! — резко обернулся он к первому лорду. — Я поведу твоих людей, останься с ней! — Орланд снова вскочил в седло, — Ты поможешь здесь больше чем я! Вперёд! — и охийцы во главе с Орландом и Нилом рванули с мест, бросаясь в погоню.

Ваас поддерживал одной рукой слабеющую Мариэль. Они остались стоять в облаке пыли, провожая взглядом охийцев, он тяжело вздохнул:

— Он всегда поступает вопреки здравому смыслу! Было бы лучше, если бы Орланд всё-таки остался с тобой. Нужно вытащить стрелу и обработать рану. Пойдём, Мариэль. — заботливо проговорил первый лорд.

— Я никуда не пойду! Останусь ждать! — упрямо, еле слышно ответила она.

— Нет, так нельзя! Орланд найдет его, он найдет своего сына! — Ваас поднял её как пушинку на руки и направился в башню.

Боль совсем не пугала её, ни кровь, ни рваные края раны. Она сама, без посторонней помощи выдернула стрелу, даже не вскрикнув. Подержав левую ладонь над кровоточащей раной, она машинально прошептала заговорные слова, останавливающие кровь, всё с тем же отстранённым выражением лица залила рану каким-то бальзамом, только перевязать себя позволила уже азаронскому лекарю. Ваас наблюдавший за этим молча, наконец, спросил:

— Это же его сын, Мариэль? Сын Орланда?

— Что?! — вышла из своего оцепенения Мариэль. — А чей он должен быть?!! Я не понимаю тебя!

— Тот азаронский мальчик, которого ты послала, он сказал, что ребёнок похож на Орланда. До этого мы думали, что его отец ван Мид. — проговорил Ваас, отводя глаза в сторону, слишком уж ошеломлённый был вид у Мариэль.

— Наместник? Отец?!! — её глаза стали темно-фиолетового цвета от душевного негодования. — Вы все так обо мне думали?!! И Орланд? Спасибо, за то, что открыл мне глаза на ваше настоящее мнение относительно меня. И сюда вы примчались только для того чтобы проверить это? А если бы это было и так, ты бы наплевал на меня? Как страшно понимать, что я ничего не значу ни для друга, который даже считал меня своей сестрой, ни для любимого человека, который вот так просто вычеркнул меня из своей жизни! Ваши сомнения во мне, ваше недоверие, разбили наши отношения как хрустальную вазу. Осколков не собрать! Не будет больше ни той любви, ни прежней дружбы! Я верила вам как себе, а вы в меня нет! Одна! Сколько времени я здесь пробыла совсем одна, без вашей поддержки, и вы даже не проверили как же я тут. Это мой сын, только мой! Так и передай Орланду!

— Не кричи так! В таком состоянии ты не можешь рассуждать трезво, не преувеличивай. А что мы должны были подумать, если твоё послание о рождении ребёнка я получил только недавно!

— Должны были догадаться, что что-то не так! Если бы верили в меня! Сколько месяцев вы не вспоминали обо мне?

— Границы охранялись азаронцами! Нам дали ясно понять, что их королева не желает видеть охийцев! — взвинчено проговорил Ваас.

— Ты и в это поверил? И это тоже, по-твоему, похоже на меня? О, как же я разочарована, как же я ошиблась в вас! Гордыня, чрезмерное мужское честолюбие, эгоизм и высокомерие — это всё на что вы способны!

— Я не желаю тебя больше слушать! Ты не в себе! Только не думай, что ты права во всём. Может эти качества есть и у тебя?! — Ваас махнул рукой и обиженно вышел.

* * *