Чёрный алтарь (СИ)

— Я подумаю. Не буду сегодня омрачать себе праздник. Пойдём в зал танцевать. Хотя подожди, мне придется тебе ещё кое-что сказать. Ты не могла бы задержаться здесь в Охане на несколько дней? Начинается пора свадеб. Нил женится. Я настаиваю, чтобы ты присутствовала. И самое неприятное. … По нашим законам, если муж не живет со своей женой целый год, он имеет право отказаться от неё, сказав, что она не выполнила своих обещаний перед ним, не была ему честной женой, не следовала везде за своим мужем. Я о вас с Орландом. Он и так долго ждал, целых восемнадцать месяцев. Не знаешь почему?

— Он хочет отказаться от меня? — опустила глаза Мариэль.

— Он может сделать это на свадьбе Нила и лучше тебе быть там. Наше общество ждет от седьмого лорда определенного решения. Многие хотели бы выдать за него своих дочерей. — Ваас понимающе посмотрел на неё. — Орланд обязан сказать своё слово через несколько дней, окончательное слово. Понимаешь?

— Пусть поступает, как хочет! Если он решил, что любовь ушла, я не стану его удерживать. Прости, я не могу говорить об этом, мне очень больно. Я конечно останусь на свадьбу Нила. — быстро срывающимся голосом проговорила Мариэль.

— Ты можешь пожить у меня или в своём доме на Карловом озере, — тихо проговорил Ваас.

— Лучше в моём доме, там мне будет удобней … даже странно … у азаронской королевы в Охии есть свой дом. Странно, правда? — еле слышно ответила она.

— У нас с твоим появлением произошло много странных вещей, Мариэль, но этот дом всё равно будет твоим. Странно? Да. Хм, ты у нас одна на всех, и охийка, и хаты считают тебя своей, и азаронка, и ещё девушка из другого мира. Пусть всё остается, как было, не считая только ситуации с твоим мужем.

А в банкетном зале не смолкала музыка, и не прекращались танцы, но Мариэль танцевать уже совершенно расхотелось. Как обычно у неё бывало в таких трудных ситуациях, когда душа трепещет, а в глазах отражаются все её глубокие переживания, ей хотелось только спрятаться где-нибудь ото всех и подумать, но она понимала, что не может пока покинуть Охан из-за приличия и уважения к хозяину. Она отыскала брата, но он был занят серьёзным разговором с отцом Вуа, тогда Мариэль стала просто рассматривать танцующих охийцев. Среди них её взгляд выделил высокую, хорошо сложенную мужскую фигуру. Как и всегда одет он был с тонким вкусом, с намёком на огромный достаток и исключительно благородное происхождение, это, конечно же, был он, Орланд. Он свободно танцевал с миловидной охийской девушкой, обнимая её одной рукой за талию и очень галантно ей улыбался. Мариэль знала, что со стороны выглядит глупо, но она не могла не смотреть на них. А он всё кружил и кружил в танце, совершенно не обращая на неё никакого внимания, а она уже не видела других лиц только лица этой танцующей пары. В душе зашевелилось такое мерзкое, липкое и холодное чувство, но Мариэль быстро, пока это не перешло в истерику, взяла себя в руки и, уже игнорируя все приличия этикета, с королевским достоинством покинула зал и замок первого лорда прямо посреди праздника. Азаронские ястребы сопроводили её в поместье.

На Карловом озере ничего не изменилось. Всё было таким, каким она его оставила. Старый Манис, как и раньше, приглядывал за домом, он встретил ее, так как будто они вчера расстались. Её отряд разместился внизу, а сама она заперлась в своей комнате. Мариэль терпеть не могла этого чувства растерянности, спутанности мыслей, беспомощности и абсолютного невезения.

«О господи! Именно сегодня я по-настоящему ощутила, как я на сомом деле несчастна! Как незаметно испарилось это счастье, добытое такой тяжелой ценой, оно сбежало, предало меня это зыбкое счастье. Я понимаю, что должна что-то сделать, но что?!! Как же всё сложно, мамочки, как трудно успокоить сердце! Хочется бежать без остановки. Только вот куда? От себя подальше», — размышляла наедине с собой Мариэль. Испытывая огромное желание с кем-нибудь поговорить, всё равно о чём, лишь бы отогнать от себя это жуткое чувство одиночества, она спустилась на кухню. Манис встретил её теплой улыбкой.

— Может, госпожа выпьет чаю?

— Да, пожалуй. Расскажи, как ты здесь поживал, Манис?

— О, у нас тут всё по-старому. Это у вас, госпожа, я знаю, произошло много нового и я очень рад, что теперь вы стали настоящей королевой. Небеса благосклонны к вам, госпожа! Жаль только, что сюда вы приезжаете так редко.

— Да, жизнь моя изменилась и очень даже круто, сама удивляюсь. Бедный дом, он снова так одинок! Разве сюда совсем-совсем никто не наведывается? — спросила Мариэль, взглянув слуге прямо в глаза.

— Ну, господин Орланд ночевал несколько раз, два или три, когда пировал в Охане, — в глазах старого слуги мелькнуло неодобрение и испуг. Мелькнуло и исчезло, но Мариэль успела заметить это.

— Что-то не так, Манис?

— Нет, нет, всё в порядке, не обращайте на старика внимания! — ответил Манис, отворачиваясь к печи.

— А я уже обратила и увидела в твоих глазах страх! Не стоит скрывать и обманывать меня. Выкладывай!