Черный амулет

— Ну что вы! Вы, с вашими многочисленными талантами, — и такая мелкая роль? Нет, милая, мы хотим, чтобы и вы сами прониклись мыслью о том, что и для Александра Борисовича, и для его прелестной семьи будет великим благом, если он, хотя бы лежа на койке, прекратит, пусть временно, свою энергичную деятельность». Я — на полном серьезе. Ему достаточно дать указание своему помощнику Владимиру Дмитриевичу Поремскому несколько умерить пыл, не теряя при этом собственной объективности, и, поверьте мне, у обеих сторон, участвующих в общем деле, немедленно появится реальная возможность прийти к консенсусу. Речь ведь не о бандитских разборках конца прошлого века, от которого мы все, слава Создателю, благополучно ушли, а о новых, пусть пока сложных взаимоотношениях возможных партнеров. И только недалекий человек может этого не понимать. А ваш Александр Борисович к таковым никак не относится. Так вот, милая моя, теперь вкратце. Идеальным вариантом было бы вообще прекращение уголовного дела и уголовного преследования на основании статей двадцать четвертой тире двадцать седьмой УПК. Тонкости вам знать ни к чему. Зачем забивать вашу прелестную головку всякой малополезной информацией? А ваш супруг поймет, он — умный человек.

— Ваши комплименты мне решительно ничего не говорят о том, кто заинтересован, чтобы мой муж совершил должностное преступление. Я ведь правильно вас поняла, господин неизвестный собеседник, не посчитавший для себя приличным хотя бы назваться?

— Да что вы, какое там преступление?! Можно подумать, что вы живете не в реальном мире, а в каком-то собственном, выдуманном. И я, как ни странно, могу вас понять. Да, разумеется, еще совсем недавно те проблемы, которые пытаются решить господа, поручившие мне «уговорить» Александра Борисовича посмотреть на вещи разумно, считались криминальными. Точно так же, как любое, скажем, торговое посредничество именовалось спекуляцией, а любое приобретение собственности считалось уголовным преступлением. Разве вы забыли? Но сегодня, когда в обществе правят совершенно иные законы, продолжать упираться и тормозить ход прогресса по меньшей мере неразумно… Согласны, надеюсь?

— Ну… в общем…

— Вы абсолютно правы: и в общем, и в частном… А что касается меня, то могу сказать, что с Александром Борисовичем мы в прежние времена частенько «пересекались», когда он был обыкновенным следователем, а я — адвокатом. Просто напомните ему про Бориса Аркадьевича, этого будет вполне достаточно. Он также поймет, кого я представляю в данном случае, чьи интересы. Скажу больше, дальнейшее лечение вашего супруга потребует от вас, Ирина Генриховна, вложения немалых денег. А учеба вашей замечательной Ниночки в Кембриджском колледже — тем более. Так вот, посмотрите на все эти обстоятельства непредвзятыми глазами. Поговорите с мужем. Он вас любит и не станет упираться, как в былые времена. И запомните, речь идет не о взятке. Мои клиенты такими пустяками не занимаются. Взятки — это, простите, для ЖЭКа, чтоб новый кран поставили на кухне. А на нашем с вами уровне в дело вступают два главных фактора: элементарная человеческая благодарность и порядочность. Но наиболее важным здесь является время, понимаете?

— Признаюсь, не очень, — неохотно ответила Ирина.

— Время — это деньги, надеюсь, слышали?

— Естественно.

— Ну так вот, с расследованием, которое по указанию… не важно, мы-то знаем, кто дал Генеральной прокуратуре такое указание, начал ваш супруг, еще являясь здоровым и полным сил, будет покончено, по всей вероятности, в самое ближайшее время…

— Тогда не понимаю, какой смысл больному человеку предпринимать какие-то нелепые телодвижения? Или у вас все же нет твердой уверенности? — съязвила Ирина.

Борис Аркадьевич рассмеялся совсем добродушно:

— А вы — умница, подловили старика!

— Вот уж чего не собиралась! — Ирина едва не фыркнула с презрением, но вовремя спохватилась: выказывать свою откровенную неприязнь она вовсе не собиралась, кто знает, что там у них стоит за этой отвратительной игрой в «порядочность»…