Черный амулет

Сегодня в России рейдерство — это фактически вооруженный захват чужой собственности, включающий в свои действия хищения ценных бумаг, фальсификацию документов, а также силовое проникновение в чужие помещения с избиениями невиновных рабочих и служащих, угрозами их жизни и даже заказными убийствами руководителей учреждений и предприятий. А в подоплеке этого явления, к примеру, в столице лежит жестокая конкуренция: земля в Москве — поистине золотая.

Вот одним из таких весьма грязных дел и занималась до известных событий группа Сани Турецкого, в которую входили «важняк» Поремский и оперативники Яковлев и Романова.

К слову сказать, относительно небольшая территория, о которой и идет речь, кстати, в районе метро «Фрунзенская», неподалеку от дома Турецких, площадью всего около двух гектаров, где и расположено научно-производственное объединение, захваченное в настоящий момент рейдерами, по самым последним данным, стоит около пятидесяти миллионов долларов. И земля в столице продолжает с каждым днем дорожать.

Следствие, разумеется, будет продолжаться, никто не собирается его прекращать, так что пусть господа рейдеры дожидаются своей очереди. Однако сообщать Гринштейну, если тот еще раз позвонит, это необязательно. А с Саней, сказал Костя, он сам поговорит. К чему сведется роль Ирины в таком случае? Она якобы честно выполнит возложенную на нее миссию: передаст «нижайшую просьбу» господина адвоката своему мужу. А если у того возникнет вопрос-уточнение: какова была реакция Александра Борисовича? — можно спокойно ответить: никакой. В семье вообще служебные проблемы не обсуждаются.

Что же касается угроз, связанных с природными катаклизмами, падениями кирпичей на головы прохожих и прочего, то господину адвокату будет сделано соответствующее внушение, после которого и у него самого, и у его работодателей, вероятно, отпадет желание заниматься впредь погодными прогнозами.

Это, надо полагать, Костя так острил, чтобы заглушить у Ирины естественную, суеверную боязнь за жизнь мужа и дочери. И за собственную, разумеется.

Но нет, Ирине Генриховне не показалось, что Костина решительность зиждется на его твердой уверенности. И по этой причине она не преминула задать очередной вопрос:

— А каким образом вы собираетесь обезопасить наши «драгоценные» жизни? К каждому по телохранителю приставите? Или есть другие, менее заметные и хлопотные, зато более действенные методы?

— Твой сарказм не очень уместен, Ириночка, — неласковым голосом проговорил Меркулов. — У нас с тобой, если ты помнишь, уже не раз случался разговор на эту тему, и я тебе каждый раз твердо обещал свою поддержку, что и делал. Разве у тебя бывали после этого хоть какие-то неприятности? Нет. Так чего ж ты хочешь еще?

— Я хочу, прежде всего, твоей уверенности.

— А ты считаешь, что покуда у меня ее нет? Что ж, тогда посоветую тебе больше не поднимать городскую телефонную трубку, а пользоваться исключительно сотовой связью…

— Хорошее предостережение. Но беда в том, Костя, что звонили мне как раз на мобильный. Не объяснишь, откуда мой номер стал им известен?

— Очень сожалею, что это так. Сей момент означает, что за тобой давно уже установлена слежка. Ну а в принципе, узнать твой номер — нынче не самая сложная проблема. Увы, тот, кому он понадобится, получит его, в общем, без особого труда, за взятку оператору сотовой связи. У нас же в стране теперь все — на продажу. Но, предположим, я попрошу ребяток из «Глории» выдать тебе временно одну из своих секретных трубок. Это может быть реальным выходом. Я не возражаю.

— А каким образом, Костя, ты собираешься припугнуть адвоката? И будет ли это иметь успех?

— Милая моя, — удивился Меркулов, даже руками развел, — ты же изучала психологию! Изучала криминалистику! Ты — почти профессионал в нашем деле. Неужели ты думаешь, я не найду способа сделать внушение? Да просто поручу это тому же Володе Поремскому, тот вызовет твоего адвоката к себе в кабинет и популярно растолкует, чем тому грозит подобная самодеятельность, вот и все, и никаких доказательств его противозаконной деятельности нам абсолютно не нужно… Или другой вариант… Но пусть тебя это не беспокоит. Еще какие вопросы? Небось, о Ниночке?

— Она, слава богу, далеко. Но, может быть, все же предупредить или каким-то официальным образом поставить в известность тех, кто обеспечивает безопасность детей в Кембридже? На частную жалобу вряд ли кто обратит серьезное внимание. Или я думаю неправильно?

— Да, в общем, так… Ну хорошо, я позвоню Питеру Реддвею и расскажу о возможной угрозе. Ему, думаю, будет удобнее связаться с руководством колледжа. Там же главный попечитель — его старинный дружок. Большой специалист, кто понимает… Не беспокойся… Ты едешь сегодня к Сане?

— Ну а как же?!

— Извини, все правильно. Если кому-то станет интересно, передала ли ты «советы» мужу, тот человек в этом сможет легко убедиться.

— Ты считаешь, что они станут за мной следить? — слегка напугалась Ирина.

— Не знаю, но подозреваю. Ты, во всяком случае, головой по сторонам не верти, будто ни о чем не догадываешься. Ты же на машине?