Чёрный ангел

Виннету подвинул табуретку, прислонился спиной к стене, затянулся, закрыл глаза и милостиво кивнул.

- Давайте попробуем. Кстати, Эдик, ты сказал о четырех убитых...

- Да-да, мы все объясним. Только сначала пусть Эдик позвонит кому-нибудь из коллег и спросит насчет вчерашнего вечера, чтобы уж никаких сомнений не осталось. Эдик, кому из своих девочек ты абсолютно доверяешь? И в смысле надежности предоставляемых сведений, и в смысле умения хранить молчание? Нам ни к чему, чтобы о твоем звонке завтра знал весь трудовой коллектив.

Эжен усмехнулся.

- За его величество с радостью отдаст жизнь любая из придворных дам. Или откусит себе язык, если он того пожелает.

Шутка прозвучала не слишком добро, и Надежда спросила себя, к кому относится недоброжелательство Виннету: к любвеобильному Эдику или к придворным дамам? И сама же себе ответила: к дамам, вероятно. После измены жены Виннету, вероятно, стал женофобом.

- Эжен, где у тебя телефонный аппарат? - спросил Эдик.

- Позвони лучше с мобильного. Наш аппарат, как бы это помягче выразиться, не совсем в товарном виде. Микрофон приходится придерживать пальцами, и в наушнике трещит - того и гляди оглохнешь.

- Мобильный я где-то посеял, - мрачно признался Эдик. - Должно быть, по пьяни в машине забыл.

Эжен встал с табуретки, подошел к дивану, порылся в куче тряпья и откопал неожиданно миниатюрный голубой аппаратик, дорогую игрушку, которая в этой берлоге смотрелась примерно так же уместно, как рождественская елка на каннибальском пиру.

- На уж, пользуйся моим, инквизитор.

Эдик позвонил Леди Джулии. Разговор длился недолго. Он пообещал представить все объяснения позже, попросил никому не говорить о его звонке и осведомился о вчерашнем вечере. Алиби Виннету подтвердилось.

Рассказ Эдика и Надежды занял значительно больше времени. Когда они закруглились, часы показывали почти одиннадцать. Пришлось срочно звонить Елизавете, которая уже подумывала о приведении в боевую готовность всего состава московской милиции. Когда с утешениями, извинениями и оправданиями перед измученной неизвестностью Лиской было покончено, недавние обвинители спросили полностью оправданного Эжена, что он обо всем этом думает.

- Я думаю, вы на ложном пути, - заявил он. - Из чего Ирен и вы вслед за ней заключили, что убийца уголовника - один из наших? Из слов бугая, предлагавшего себя в ночные сторожа, верно? Но у Ирен сложилось впечатление, что бугай незнаком со своим собеседником. Так почему убийца не мог просто сделать вид, будто работает в нашем здании? Даже проще: бугай вошел в холл, увидел стоящего или сидящего там человека, решил, что тот здесь работает и стал проситься в сторожа. Зачем было киллеру его разубеждать? Так ему сподручнее с ним управиться. Понимаете, к чему я клоню? Убийца - совершенно посторонний человек. Он откуда-то знал, что жертва зайдет к нам в поисках работы, явился заранее и подготовил свою маленькую мизансцену. Чего ты трясешь головой, Эдик? Почему нет?

- Да потому, Эжен, что в свете твоей версии убийство Ирен, исчезновение Мыколы и покушение на мужа Ирен не имеют смысла.

- М-да, - задумчиво протянул Виннету, - это довод. Значит, подозреваемых всего четверо? Ты, я, Базиль и Джованни? Между прочим, как насчет тебя? У тебя-то есть алиби?

- Только на вчера, - ответила за друга Надежда. - Я могу поклясться на Библии, а также на Талмуде, Коране и тибетской Книге мертвых, что Эдик не стрелял в мужа Ирен.

- Да, боюсь, милицию это не впечатлит. Но я вам верю. Как-то мне, знаете, трудно себе представить, что вы явились сюда и разыграли целый спектакль только ради того, чтобы заручиться моей поддержкой. Я - человек маленький, моя поддержка не стоит стольких усилий. Да, Эдик, ты спрашивал, с нами ли вчера вечером были Джованни и Базиль. Так вот, их не было. Они обедали с конкурентами. Акропольцы собрали на банкет всех директоров-смежников - они все еще носятся со своей идеей разделения территории. Тебя, кстати, тоже приглашали, но ты уже ушел в подполье. А Джованни с Базилем решили сходить, людей посмотреть, себя показать...

- Значит, у них тоже есть алиби? - спросила Надежда.

- Не факт. Банкет начался в три. К шести все уже, конечно, основательно набрались. Вполне можно было уйти по-английски. Знаешь, Эдик, если выбирать убийцу из этих двоих, я бы сделал ставку на Базиля.

- Почему?